ну, сколько успею. о ней.Она сидела в такой странной позе, что Кунц ни за что не признал бы ее удобной - но выглядела довольной, именно удобно устроившейся. Копна буйно-кудрявых волос едва держалась на затылке, небрежно и как будто беспомощно сколотая тремя-четырьмя булавками, несколько заколок висели на тонких прядях, не поддерживая прически, прицепленные словно наугад, без смысла и цели. Пуговицы на кофте были вдеты не в те петли. Мятый подол прикрывал туфли - по тому, как они болтались на ступнях, Кунц догадался, что они на пару размеров велики... или малы - и она не вдевает ноги в них, а просто покачивает их на пальцах. Ее древнее лицо - древнее цыганских, древнее горбоносых японских лиц, цветом и чертами было точь в точь ожившая глина Шумера или Аккада: огромные близко сдвинутые глаза, длинный нос, смуглые детские щеки. Привыкшему к глянцевым обложкам взгляду оно казалось слепленным абы как, из случайных и даже противоречащих друг другу деталей. Она не была красива. Она была прекрасна, а это намного страшнее. Вся она, в этом мятом платье, в криво застегнутой кофте, в туфлях не по размеру, с растрепанной копной волос и выпадающими заколками - она была такая, что если бы ее выпустить на подиум, все умерли бы. Впрочем, все умерли бы в любом случае. - Не все, - пальцы пробежали по клавишам и Кунц прочитал ее ответ на мониторе. - Ты слышишь мои мысли? - выговорил он пересохшими губами. - А думал - только ты мои? - она только улыбнулась, а слова Кунц настучал сам.
-
-
06.03.2009 в 18:50