воскресенье, 14 декабря 2008
Проснулась – еще светать не начинало, а воздух был уже утренний, светлый. Отец спал, я повернулась на другой бок и задремала опять, да не так, чтоб задремала, а только вот понежиться перед дорогой минутку… Но, видно, заснула,
читать дальшепотому что проснулась уже на рассвете от судороги, тряхнувшей всё тело. Так меня согнуло, так скрючило, что затряслась, забилась вся, сама не знаю, как на четвереньки извернулась встать, в глазах темень, в теле ломота. Локти к подмышкам жмутся, колени к животу, и не могу распрямиться, на ноги встать пытаюсь - и рушит вниз, запястья подгибаются - и в траву лицом, в зеленую, сладкую... Ой, мама, что же это со мной? Лежу на боку, озираюсь, да тут себя и увидела. Бок косматый... свой. Ощупать себя хочу - а руки... а вместо рук... Я кричу, надрываюсь – а слышу, будто овцу режут, да неумело так… У меня и памяти нет об этом, так только мелькает в глазах, как будто на качелях – то видишь деревья, траву, цветы в траве… то вздернет к ослепительной пустоте… и дух захватывает, и ходит что-то внутри, как будто места себе не найдет. Только помню этот овечий крик как бы издалека и как я поняла, что это я кричу.
А отец и не проснулся.
Ну, накричалась, опомнилась, встала, отряхнулась. Что ж делать, плачь не плачь, а овца теперь Мэри, вот как есть вся овца. И какой-то нечеловеческий покой на меня опустился. Всё понимаю, но как за туманом каким. Вот была Мэри, вот стала овцой, ну что же – травка зеленая, ветерок душистый веет, тепло... Хорошо всё. Безопасно, покойно. И стала я травку есть, кроме нее ни о чем и не думаю.
@темы:
видимо-невидимо
до слезы прямо