Commander Salamander. Пафос, романтика, цинизм
УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ, УЧИТЬСЯ...
В сорок пять я понял: моя жизнь зашла в тупик. Это не имело никакого отношения к трансгендерности. Просто та специальность, которую я получил в юности, не была моим призванием никогда, а писательским ремеслом прокормиться мне не удавалось никак. Я сменил несколько профессий, но самые удачные варианты были всего лишь сносным, не слишком мучительным способом заработать денег, чтобы иметь возможность продолжать жизнь - то есть рассказывать истории. читать дальшеКогда я понял, что так вся жизнь и пройдет, я почувствовал отчаяние и тоску. Продолжать в том же духе было невыносимо, и у меня уже не было в запасе стольких лет, чтобы махнуть рукой и надеяться, что когда-нибудь все само собой наладится: уже не наладилось, мне пришлось это признать, 'земную жизнь пройдя до половины'. Это вполне распространенная ситуация - оказаться 'в сумрачном лесу' этого возраста. Что за мрачные чащи окружали меня? Кроме сложностей в личных отношениях, я встретился с тем, что мне некуда жить дальше.
У меня не было такой профессии, которая имела бы для меня достаточно смысла, чтобы отрывать на нее время от рассказывания историй. И поскольку я больше не соглашался тратить свое время на бессмысленные для меня дела, можно сказать, что у меня вообще не было никакой профессии. То есть: терять мне было нечего!
И я воспользовался этой свободой, я задал себе только один вопрос: чего я хочу? То есть - кем я хочу быть? Как юноша, обдумывающий житье: делать жизнь с кого? И ответ пришел мгновенно: психолог, консультант.
Я все обдумал, выбрал учебное заведение и начал учиться.
Меня не пугало, что это занятие на несколько лет и что мне понадобится немало денег, которых у меня все еще было немного. Я был готов добиться своей цели. Меня пугало только одно: я не знал, разрешат ли мне учиться, если я расскажу о себе правду. И первый год я скрывал ее. Это было очень и очень неудобно. Особенно потому, что я выбрал гештальт. Это такой метод психотерапии, в котором терапевт не 'отгорожен' от клиента, он присутствует целиком и соучаствует в происходящем, в том числе эмоционально. Это терапия контакта и близости. А обучение происходит в упражнениях, учебных сессиях между студентами, в самораскрытии и в увеличении степени собственной осознанности будущих психотерапевтов. Мне было трудно и больно скрывать себя. Передо мной встал выбор: играть в прятки или рискнуть и учиться по-настоящему.
Я рискнул.
*А., студентка психологического института:
Трансгендерность? Я думаю, это все оттого, что мы заигрались в феминизм.
*Джокьякартские принципы, принятые в 2007 году международной группой экспертов в области права. Пункт 3.
Гендерная идентичность, самостоятельно определяемая каждым человеком, является неотъемлемым элементом его личности и относится к фундаментальным аспектам самоидентификации, достоинства и свободы. Никто не должен принудительно подвергаться медицинским процедурам, в том числе хирургическому изменению пола, стерилизации или гормональной терапии в качестве обязательного условия правового признания гендерной идентичности. Никто не должен принуждаться к сокрытию, подавлению или отрицанию гендерной идентичности.
*Анна:
У меня есть друзья-трансгендеры. И я из тех, кому было чудовищно трудно это понять. Я прошла опыт ролевых игр, со всеми особенностями тусовки, и мне долго казалось, что эти девушки просто играют. Мужчине в нашем мире проще - даже если это реальная жизнь, а уж мужчина в интернете начала двухтысячных - это вообще круто. Мне долгое время казалось, что все называния себя в мужском роде - отсюда.
У меня случилось не постепенное осознание ситуации, а перелом. Я случайно узнала, что одна из этих 'играющих' никогда не была у гинеколога. В своей жизни. Ее тело было ей настолько чуждо, дискомфортно, неприятно, что она вообще о нем - женском и требующем хотя б внимания и осмотров - не заботилась. Мне стало страшно. Я поняла, что имею дело не с игрой. Я имею дело с чем-то психическим, каким-то особым самосознанием, чем-то неизвестным. Ну, потом уже покатилось. Когда начинаешь читать серьезные труды и статьи об этом, смотреть на людей, сопоставлять, делать выводы... Мне до сих пор стыдно за этот страх, знаете... Потому что эта 'девушка' - один из самых адекватных по-человечески людей, кого я знаю уже довольно много лет.
Сейчас я хорошо отличаю игру от жизни. Ну, в целом хорошо. И трансгендеры для меня, пожалуй, отличаются от прочих только разницей между родовым окончанием и фотографиями. И все. Они разные бывают, хорошие, не очень, адекватные, неадекватные, странные, свободные, умные... Они люди. Такие же, как я.
ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПРЕДСТАВИТЬ...
Думаю о том, как это - быть рядом со мной, в той или иной степени близости, каково это - быть моим другом, приятелем, просто знакомым? Вести со мной дела?
Сразу оговорюсь - даме в окошке почты или милиционеру (извините, полицейскому) я не стану ничего доказывать. Это лица официальные, и общаться с ними по паспортному имени со всеми вытекающими - мой выбор. Завтра я о них не вспомню, они обо мне тоже, зачем усложнять жизнь друг другу? Когда-то, когда я был один как перст со своей 'милой особенностью', мне было нестерпимо больно умалчивать о себе - о себе! - даже в таких мимолетных поверхностных контактах. Мне негде было быть. Мне не с кем было подтвердить свое существование. Я твердил себе: меня нет, меня нет, меня никто не видит, я не существую.
Сейчас, когда я выкроил себе достаточно обширный и весьма хорошо обустроенный кусок в этом мире, когда я получаю достаточно поддержки и признания от близких и друзей, я чувствую себя в до статочной степени существующим, мне хватает. Это не значит, что я не стремлюсь расширить границы этого мира. Еще как стремлюсь! И пусть он не нанесен на карты и не отмечен на местности никак, он существует в сердцах и мыслях, над границами и территориями, по всему свету, на самом деле. И вот так, укрепившись воспоминаниями о близких, о друзьях и добрых знакомцах, о незнакомцах, от которых я получаю приветы издалека, продолжу о трудном.
Человек, которому судьбой назначено иметь дело со мной, особенно если в этом участвуют третьи лица, оказывается перед нешуточным выбором.
Если говорить простыми словами, то этот человек волей-неволей вляпывается в мои проблемы. Мне надо отважиться, глядя в глаза другому человеку и выглядя так, как выгляжу я, заговорить о себе в мужском роде.
Человеку, который имеет дело со мной в присутствии третьих лиц, надо отважиться, глядя в глаза другому человеку, заговорить обо мне в мужском роде - при том, что я выгляжу так, как выгляжу. Но если для меня это выбор, в котором я опираюсь на внутреннее ощущение себя, на свой опыт и на свои убеждения, если для меня это выбор между собственным существованием и невыносимой отравой небытия, то, спрашивается, ради каких благ делать такой же выбор незаинтересованным лицам? Вот только представить себе это, если попытаться влезть в шкуру человека, оказавшегося в такой переделке:
Я как бы собираюсь представить своим друзьям / коллегам / слушателям / клиентам / читателям Аше Гарридо. Я смотрю своими глазами и вижу явно биологическую женщину. Подозреваю, что аудитория видит то же самое. И вот я открою рот и скажу вслух прилюдно: он.
И кто я после этого? И не плачут ли по мне Кащенко с Канатчиковой дачей? И как минимум, что обо мне эта вот конкретная аудитория подумает? Что, в конце концов, обо мне люди скажут?
А если скажу 'она' - так ведь обидится и даже разозлиться может. Ну и зачем мне эти сложности в жизни? И зачем мне это? Зачем мне с ним связываться вообще? Или с ней. Или с ним. А, тут черт ногу сломит, казак с пикой завалится, гори оно синим пламенем, буду я иметь дела с кем-нибудь другим, более удобным.
Это я так фантазирую о том, что происходит с моими социальными связями, с тем, что не всякий рискнет пригласить меня читать стихи на своем мероприятии, рассказать обо мне публично, не всякий захочет работать со мной в паре, и это не всегда зависит от моих рабочих качеств или от качества моих текстов.
Не могу сказать 'без обид'. Но я понимаю. Честное слово, я понимаю.
Что человек сообщает о себе, называя меня прилюдно местоимением единственного числа мужского рода, используя в рассказе обо мне определенные окончания глаголов прошедшего времени? Да, именно так: что человек тем самым сообщает о себе? Какое значение придает этому он сам и что это значит для других? И если мне самому не всегда и не везде бывает легко с моим собственным выбором - каково другим выбирать меня, мою сторону?
Я понимаю.
Но тех, кто выбирает мою сторону в этом, я вспоминаю всегда в самые трудные минуты, с благодарностью и уважением. Или - 'без обид'.
Казалось бы - великое дело! Разговариваешь по паспортному с милицией и налоговой - что стоит разговаривать так же и с остальными посторонними людьми?
С посторонними - ладно бы. Но есть такие посторонние, которые оказываются не посторонними по факту сотрудничества (или предполагаемого сотрудничества) в некоторых особенных областях.
И следующую речь я поведу об этом.
*Йорингель:
Называть человека иначе, чем он представляется, - оскорбление.
*Субоши:
Я каждый раз перед выбором - на каком-то неформальном мероприятии ладно, там все привыкли, а на официальном? В бальной-то тусовке говорю о себе, как мне удобно, - в мужском, но я прихожу на собрание с участием членов администраций, еще кого-то, и там те же люди, которым я говорил 'я пошел', слышат, как я говорю - 'я пошла'. Но нам нужна поддержка госорганов, и я не могу рисковать репутацией своего дела, смущая малых сих. И вот я зажимаю себя в кулак и говорю, надеясь, что оговорки в мужской спишут на волнение, и стараясь по возможности избегать родовых окончаний - 'мы проделали работу, я полагаю, я намереваюсь'...
*Эйтн:
Вот история, которая случилась со мной в 2012 году в центре Москвы. Отправились мы как-то с другом в парфюмерный магазин. За духами мне.
Дело летом. Одежда и внешность услужливо не дают никому усомниться в моей биологической принадлежности. Едва войдя, мы прямо двинулись в мужской отдел. Однако потом мне пришлось выйти, чтобы встретить общего знакомого, а друг мой, как человек с лучшим обонянием, остался выбирать варианты.
Дальнейший диалог с консультантом, который он пересказал мне, был прекрасен.
Консультант: 'Сколько лет молодому человеку?'
Друг (кивая в мою сторону): 'Вон побежал, двадцать пять'.
Консультант (который видел меня, с сомнением): 'Девушка?'
Друг: 'Не-а. Молодой человек'.
Консультант: 'А, ага'.
Всё. И спокойно предлагал варианты духов, которые я потом и пробовал, вернувшись.
#аше_яздесь
В сорок пять я понял: моя жизнь зашла в тупик. Это не имело никакого отношения к трансгендерности. Просто та специальность, которую я получил в юности, не была моим призванием никогда, а писательским ремеслом прокормиться мне не удавалось никак. Я сменил несколько профессий, но самые удачные варианты были всего лишь сносным, не слишком мучительным способом заработать денег, чтобы иметь возможность продолжать жизнь - то есть рассказывать истории. читать дальшеКогда я понял, что так вся жизнь и пройдет, я почувствовал отчаяние и тоску. Продолжать в том же духе было невыносимо, и у меня уже не было в запасе стольких лет, чтобы махнуть рукой и надеяться, что когда-нибудь все само собой наладится: уже не наладилось, мне пришлось это признать, 'земную жизнь пройдя до половины'. Это вполне распространенная ситуация - оказаться 'в сумрачном лесу' этого возраста. Что за мрачные чащи окружали меня? Кроме сложностей в личных отношениях, я встретился с тем, что мне некуда жить дальше.
У меня не было такой профессии, которая имела бы для меня достаточно смысла, чтобы отрывать на нее время от рассказывания историй. И поскольку я больше не соглашался тратить свое время на бессмысленные для меня дела, можно сказать, что у меня вообще не было никакой профессии. То есть: терять мне было нечего!
И я воспользовался этой свободой, я задал себе только один вопрос: чего я хочу? То есть - кем я хочу быть? Как юноша, обдумывающий житье: делать жизнь с кого? И ответ пришел мгновенно: психолог, консультант.
Я все обдумал, выбрал учебное заведение и начал учиться.
Меня не пугало, что это занятие на несколько лет и что мне понадобится немало денег, которых у меня все еще было немного. Я был готов добиться своей цели. Меня пугало только одно: я не знал, разрешат ли мне учиться, если я расскажу о себе правду. И первый год я скрывал ее. Это было очень и очень неудобно. Особенно потому, что я выбрал гештальт. Это такой метод психотерапии, в котором терапевт не 'отгорожен' от клиента, он присутствует целиком и соучаствует в происходящем, в том числе эмоционально. Это терапия контакта и близости. А обучение происходит в упражнениях, учебных сессиях между студентами, в самораскрытии и в увеличении степени собственной осознанности будущих психотерапевтов. Мне было трудно и больно скрывать себя. Передо мной встал выбор: играть в прятки или рискнуть и учиться по-настоящему.
Я рискнул.
*А., студентка психологического института:
Трансгендерность? Я думаю, это все оттого, что мы заигрались в феминизм.
*Джокьякартские принципы, принятые в 2007 году международной группой экспертов в области права. Пункт 3.
Гендерная идентичность, самостоятельно определяемая каждым человеком, является неотъемлемым элементом его личности и относится к фундаментальным аспектам самоидентификации, достоинства и свободы. Никто не должен принудительно подвергаться медицинским процедурам, в том числе хирургическому изменению пола, стерилизации или гормональной терапии в качестве обязательного условия правового признания гендерной идентичности. Никто не должен принуждаться к сокрытию, подавлению или отрицанию гендерной идентичности.
*Анна:
У меня есть друзья-трансгендеры. И я из тех, кому было чудовищно трудно это понять. Я прошла опыт ролевых игр, со всеми особенностями тусовки, и мне долго казалось, что эти девушки просто играют. Мужчине в нашем мире проще - даже если это реальная жизнь, а уж мужчина в интернете начала двухтысячных - это вообще круто. Мне долгое время казалось, что все называния себя в мужском роде - отсюда.
У меня случилось не постепенное осознание ситуации, а перелом. Я случайно узнала, что одна из этих 'играющих' никогда не была у гинеколога. В своей жизни. Ее тело было ей настолько чуждо, дискомфортно, неприятно, что она вообще о нем - женском и требующем хотя б внимания и осмотров - не заботилась. Мне стало страшно. Я поняла, что имею дело не с игрой. Я имею дело с чем-то психическим, каким-то особым самосознанием, чем-то неизвестным. Ну, потом уже покатилось. Когда начинаешь читать серьезные труды и статьи об этом, смотреть на людей, сопоставлять, делать выводы... Мне до сих пор стыдно за этот страх, знаете... Потому что эта 'девушка' - один из самых адекватных по-человечески людей, кого я знаю уже довольно много лет.
Сейчас я хорошо отличаю игру от жизни. Ну, в целом хорошо. И трансгендеры для меня, пожалуй, отличаются от прочих только разницей между родовым окончанием и фотографиями. И все. Они разные бывают, хорошие, не очень, адекватные, неадекватные, странные, свободные, умные... Они люди. Такие же, как я.
ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПРЕДСТАВИТЬ...
Думаю о том, как это - быть рядом со мной, в той или иной степени близости, каково это - быть моим другом, приятелем, просто знакомым? Вести со мной дела?
Сразу оговорюсь - даме в окошке почты или милиционеру (извините, полицейскому) я не стану ничего доказывать. Это лица официальные, и общаться с ними по паспортному имени со всеми вытекающими - мой выбор. Завтра я о них не вспомню, они обо мне тоже, зачем усложнять жизнь друг другу? Когда-то, когда я был один как перст со своей 'милой особенностью', мне было нестерпимо больно умалчивать о себе - о себе! - даже в таких мимолетных поверхностных контактах. Мне негде было быть. Мне не с кем было подтвердить свое существование. Я твердил себе: меня нет, меня нет, меня никто не видит, я не существую.
Сейчас, когда я выкроил себе достаточно обширный и весьма хорошо обустроенный кусок в этом мире, когда я получаю достаточно поддержки и признания от близких и друзей, я чувствую себя в до статочной степени существующим, мне хватает. Это не значит, что я не стремлюсь расширить границы этого мира. Еще как стремлюсь! И пусть он не нанесен на карты и не отмечен на местности никак, он существует в сердцах и мыслях, над границами и территориями, по всему свету, на самом деле. И вот так, укрепившись воспоминаниями о близких, о друзьях и добрых знакомцах, о незнакомцах, от которых я получаю приветы издалека, продолжу о трудном.
Человек, которому судьбой назначено иметь дело со мной, особенно если в этом участвуют третьи лица, оказывается перед нешуточным выбором.
Если говорить простыми словами, то этот человек волей-неволей вляпывается в мои проблемы. Мне надо отважиться, глядя в глаза другому человеку и выглядя так, как выгляжу я, заговорить о себе в мужском роде.
Человеку, который имеет дело со мной в присутствии третьих лиц, надо отважиться, глядя в глаза другому человеку, заговорить обо мне в мужском роде - при том, что я выгляжу так, как выгляжу. Но если для меня это выбор, в котором я опираюсь на внутреннее ощущение себя, на свой опыт и на свои убеждения, если для меня это выбор между собственным существованием и невыносимой отравой небытия, то, спрашивается, ради каких благ делать такой же выбор незаинтересованным лицам? Вот только представить себе это, если попытаться влезть в шкуру человека, оказавшегося в такой переделке:
Я как бы собираюсь представить своим друзьям / коллегам / слушателям / клиентам / читателям Аше Гарридо. Я смотрю своими глазами и вижу явно биологическую женщину. Подозреваю, что аудитория видит то же самое. И вот я открою рот и скажу вслух прилюдно: он.
И кто я после этого? И не плачут ли по мне Кащенко с Канатчиковой дачей? И как минимум, что обо мне эта вот конкретная аудитория подумает? Что, в конце концов, обо мне люди скажут?
А если скажу 'она' - так ведь обидится и даже разозлиться может. Ну и зачем мне эти сложности в жизни? И зачем мне это? Зачем мне с ним связываться вообще? Или с ней. Или с ним. А, тут черт ногу сломит, казак с пикой завалится, гори оно синим пламенем, буду я иметь дела с кем-нибудь другим, более удобным.
Это я так фантазирую о том, что происходит с моими социальными связями, с тем, что не всякий рискнет пригласить меня читать стихи на своем мероприятии, рассказать обо мне публично, не всякий захочет работать со мной в паре, и это не всегда зависит от моих рабочих качеств или от качества моих текстов.
Не могу сказать 'без обид'. Но я понимаю. Честное слово, я понимаю.
Что человек сообщает о себе, называя меня прилюдно местоимением единственного числа мужского рода, используя в рассказе обо мне определенные окончания глаголов прошедшего времени? Да, именно так: что человек тем самым сообщает о себе? Какое значение придает этому он сам и что это значит для других? И если мне самому не всегда и не везде бывает легко с моим собственным выбором - каково другим выбирать меня, мою сторону?
Я понимаю.
Но тех, кто выбирает мою сторону в этом, я вспоминаю всегда в самые трудные минуты, с благодарностью и уважением. Или - 'без обид'.
Казалось бы - великое дело! Разговариваешь по паспортному с милицией и налоговой - что стоит разговаривать так же и с остальными посторонними людьми?
С посторонними - ладно бы. Но есть такие посторонние, которые оказываются не посторонними по факту сотрудничества (или предполагаемого сотрудничества) в некоторых особенных областях.
И следующую речь я поведу об этом.
*Йорингель:
Называть человека иначе, чем он представляется, - оскорбление.
*Субоши:
Я каждый раз перед выбором - на каком-то неформальном мероприятии ладно, там все привыкли, а на официальном? В бальной-то тусовке говорю о себе, как мне удобно, - в мужском, но я прихожу на собрание с участием членов администраций, еще кого-то, и там те же люди, которым я говорил 'я пошел', слышат, как я говорю - 'я пошла'. Но нам нужна поддержка госорганов, и я не могу рисковать репутацией своего дела, смущая малых сих. И вот я зажимаю себя в кулак и говорю, надеясь, что оговорки в мужской спишут на волнение, и стараясь по возможности избегать родовых окончаний - 'мы проделали работу, я полагаю, я намереваюсь'...
*Эйтн:
Вот история, которая случилась со мной в 2012 году в центре Москвы. Отправились мы как-то с другом в парфюмерный магазин. За духами мне.
Дело летом. Одежда и внешность услужливо не дают никому усомниться в моей биологической принадлежности. Едва войдя, мы прямо двинулись в мужской отдел. Однако потом мне пришлось выйти, чтобы встретить общего знакомого, а друг мой, как человек с лучшим обонянием, остался выбирать варианты.
Дальнейший диалог с консультантом, который он пересказал мне, был прекрасен.
Консультант: 'Сколько лет молодому человеку?'
Друг (кивая в мою сторону): 'Вон побежал, двадцать пять'.
Консультант (который видел меня, с сомнением): 'Девушка?'
Друг: 'Не-а. Молодой человек'.
Консультант: 'А, ага'.
Всё. И спокойно предлагал варианты духов, которые я потом и пробовал, вернувшись.
#аше_яздесь
@темы: я здесь
-
-
21.12.2020 в 07:46-
-
21.12.2020 в 16:34