Commander Salamander. Пафос, романтика, цинизм
Д. разрешил сообщить, каково положение дел.
Никто не может сказать, сколько времени у него осталось. Врачи не берутся делать такие прогнозы. В целом, немного.
Это не было неожиданностью, это могло случиться в любой момент, мы знали. Это уже третья зима, которую мы встречаем втроем: я, Д. и рак. Такие дела. Вчерашняя операция показала, что больше надеяться не на что. Сегодня утром я был уверен, что для меня не осталось добрых знаков и хороших примет.
А потом я услышал его голос в телефоне и увидел его глаза. Как может человек быть таким воплощением достоинства и благородства? Как ему это удается? Как он может быть таким прекрасным и потрясающим вот сейчас?
Я был счастлив все наши четыре года, я счастлив и теперь, хотя пиздец как больно. И еще сколько-то времени я буду счастлив, никто не знает сколько. Наверное, теперь я буду счастлив всегда, потому что мне повезло встретить и узнать его и жить с ним, сколько нам там отмерят. Я был готов сказать это - и говорил - в любой день нашей жизни. Я говорю это сейчас. И всегда так будет.
Если хотите что-то передать Д., пишите мне, я ему все передам. Он пока отдыхает после операции.
Не знаю, что еще сказать.
Никто не может сказать, сколько времени у него осталось. Врачи не берутся делать такие прогнозы. В целом, немного.
Это не было неожиданностью, это могло случиться в любой момент, мы знали. Это уже третья зима, которую мы встречаем втроем: я, Д. и рак. Такие дела. Вчерашняя операция показала, что больше надеяться не на что. Сегодня утром я был уверен, что для меня не осталось добрых знаков и хороших примет.
А потом я услышал его голос в телефоне и увидел его глаза. Как может человек быть таким воплощением достоинства и благородства? Как ему это удается? Как он может быть таким прекрасным и потрясающим вот сейчас?
Я был счастлив все наши четыре года, я счастлив и теперь, хотя пиздец как больно. И еще сколько-то времени я буду счастлив, никто не знает сколько. Наверное, теперь я буду счастлив всегда, потому что мне повезло встретить и узнать его и жить с ним, сколько нам там отмерят. Я был готов сказать это - и говорил - в любой день нашей жизни. Я говорю это сейчас. И всегда так будет.
Если хотите что-то передать Д., пишите мне, я ему все передам. Он пока отдыхает после операции.
Не знаю, что еще сказать.
Обними его за меня, когда будет можно.
Ди удачи, я буду читать за него.
Повторю и здесь - если нужна помощь, любая, пиши, звони в любое время.
Вы замечательные.
И мало кому удается по-настоящему друг друга найти.
Обнимаю.
Спасибо. Вы чудесные, и ваша любовь умеет чудеса. Пусть у вас будет время и вы сами. Пусть. Молча и изо всех сил молюсь за вас обоих все эти дни.
Люблю вас.
Он замечательный и очень стойкий.
Вернее, есть, но они притекут не сейчас, когда ужасно больно и обидно за боль и обиду, которые пульсируют сейчас, а воздух так тяжёл, что хоть ножом режь. Может быть, позже. Ты же знаешь, Аше - ты художник. Они приходят, как ниточки сквозь пальцы, и сплетаются в красивые или неприглядные узоры, в шторм и ветер, в солнце и радость. Один из таких узоров - ваш союз. Это прекрасно, что он случился.
Передай, пожалуйста, Д., что он смелый, честный, открытый и миогообразный. Наверное, он и так всё знает, но вот лично мне замечательно сознавать, что он такой есть. От нас же вам - сил и крыльев, и чтобы время ваше было наполнено. Как бы ни банально звучало, но мы рядом.
Держи плечо.
просто обнимаю вас обоих