Commander Salamander. Пафос, романтика, цинизм
Ну и вот, кажется. 28 тыщ, однако.
Охота на хосс
Первая глава: Охота на охотника
Стас открыл глаза и улыбнулся.
Солнце летело в окно, читать дальшепробивая жалюзи из бамбуковой щепы насквозь, только дурак устраивает спальню в комнате с окном на восход, подумал Стас, зажмурился, потянулся и с новой улыбкой заново открыл глаза. Апельсиновый свет заливал комнату. Вентилятор гонял над постелью последние остатки прохлады. День только начинался - весь день, целый летний отпускной огромный день. Почти как в детстве. Почти.
Даже привычная утренняя одинокость еще не впилась в душу - не успела. Стас торопливо строил планы, чтобы защититься от нее: легкий и вкусный завтрак из хлопьев и йогурта, пара часиков на велосипеде в обширном парке через дорогу, купание в прохладной воде торфяного озера... Если удастся хорошенько растянуть это дело, например, почитать там же у пруда - можно потом устроить второй завтрак в кафе на набережной. Хотя... Там ведь все открывается не раньше полудня, а до полудня еще часов шесть, как ни крути. И в полдень уже никак не завтрак, а немного ранний обед.
Почти как в детстве... К чему это «почти»? В детстве было не лучше: ты выпрыгивал, счастливый и возбужденный, из квартиры в прохладный подъезд - сбегал по лестнице, одетый заранее для целого дня. И в одних шортах и маечке попадал в щипучий холод утра, от которого можно было спрятаться только в косых полосах солнечных лучей. И так, ежась и перебегая от одного солнечного пятна на мостовой к другому, ты бежал вдоль улицы к дому самого лучшего друга. Дотянувшись до кнопки звонка - красный пупырь, торчащий из круглой черной коробки, - ты осторожно нажимал на нее и замирал в волнении. Дух захвачен, душа трепещет... Бабушка в переднике выглядывала в приоткрытую дверь.
- А, ты... Лёник спит еще, спит.
- А когда проснется? – все еще переполненный радостной энергией, спрашивал ты.
- Ну, кто ж его знает... Каникулы. Хоть выспаться-то.
Но, посмотрев, как ты переминаешься с ноги на ногу, закусив губу, бабушка приотворяла дверь пошире и впускала тебя в кухню, поила горячим компотом и придвигала блюдо с пирожками, а потом милостиво разрешала поиграть в саду - и там, в саду, было хоть какое-то утешение: ваше общее пространство, ваши общие игры, пластилиновые рыцари с плюмажами из роскошных белых перьев (страна происхождения: бабушкин курятник), пластилиновые кони с хвостами из роскошных белых перьев, а вот этот петух был золотым в зеленый отлив, да... И там, на ступенях веранды, было намного легче пережить это утреннее одиночество, раз за разом, пока каникулы не заканчивались и твой друг не уезжал в другой город, к родителям и школе...
Так что утро осталось таким же, как в детстве: золотым и радостным. И одиночество по утрам тоже не изменилось, только ты научился с ним справляться, как справлялся тогда - от каникул до каникул ведь оно было вполне переносимо, а только когда друг был здесь, рядом, но недосягаем за завесой сна - только тогда от одиночества было не продохнуть.
Ну и сейчас, собственно, что? Все друзья еще спят. Но ты уже большой, и у тебя есть велосипед, и ты привык.
Четырехзерновые хлопья, йогурт без добавок и зеленый чай. Положа руку на сердце, ты теперь не совсем один. Конечно, это всего лишь гомункул, но зато он не спит в любое время дня и ночи, когда тебе нужно его бодрствование. И, между прочим, просматривать новости за завтраком – достойно джентльмена. Гомункул просыпается, откликаясь на твой голос, подключается к телефонной линии за обновлениями, поворно прикладывает к вискам мемки, пару за парой, заполненные вкладывает в симметрично расположенные гнезда проектора - и вот уже френдлента, распухшая и отяжелевшая за ночь, медленно прокручивается на настенном экране.
- Есть ответы на мои записи?
Гомункул с готовностью передвинул рычажок, и по экрану побежали короткие реплики: знакомые ники, но ничего существенного, ничего интересного. И вдруг - приглашение просмотреть муви от незнакомца с ником zhavoronok_zvonk. Стас проверил, ответ относился к записи двухмесячной давности. Ну конечно, сорильщики поганые, управы нет на вас, злодеи! Опять порнухуу рассевают, как мушиные яйца - пачками. Буэ.
- Мемку с муви - в корзину, - сердито буркнул Стас, но зацепился взглядом за юзерпик.
Косые солнечные лучи сквозь жалюзи, и время добавления... пятнадцать минут назад...
- Стоп. Отмена. Запустить муви.
Гомункул подхватил перламутовую пластинку с ноготь величиной над самой козиной для бумаг, аккуратно обмахнул ее мягкой кисточкой и вставил в гнездо проектора.
Господи, подумал Стас, как же я охренел от этого одиночества, что даже сорильщику рад...
Вдруг живой? Даже тролль - пусть! Но поговорить с живым человеком в такую блаженную рань - все равно о чем - какое было бы... Не договорил. Пригубил чай. Проектор потрескивал, пинимая данные с мемки - не так быстро, чтобы не сходить в кухню за печеньками к чаю, такое дело, раз уж я смотрю ролик от сорильщика, то почему бы и не съесть печеньку-другую?
Голос настиг его на кухне, и голос был такой... утренний, легкий, а интонация неторопливая, как будто говоривший говорил сквозь ироническую улыбочку, но ирония не была иронией как таковой, а скорее - заговорщицкой штукой, маневром, способом спрятать сокровище, выдав его за... сокровище. "Ну вы же понимаете, что такого не бывает..."
- Лет до тридцати я чувствовал себя неудачником, - сказал голос. - Мне ничего не светило, кроме карьеры в корпорации и конторского загона. Все приличные люди ложились спать за пару часов до того, как я просыпался. Вся интересная работа начиналась, когда я неудержимо клевал носом. Все прекрасные женщины шли танцевать, когда я ронял голову на подушку, не в силах сопротивляться сну. Вся романтика, вся дружба, вся любовь - вся жизнь происходила, пока я спал. Дневная работа занимает весь день, а ночью я... сплю. И не могу иначе.
Стаса вынесло из кухни - и он стоял столбом перед экраном с печенькой в одной руке и банкой с надписью Cookies в другой. В скромной гладкой раме экрана рыжий парень, которому не дашь тридцати, о каковых он говорил в прошедшем времени, улыбался, глядя прямо в глаза. Гомункул пррилежно воспроизводил все оттенки его речи.
- Да, так было. Теперь мне не верится, что большую часть жизни я считал, будто ночная работа - это для прирожденных полуночников. У меня не было ни одной жизни, а теперь я получил жизнь вдвойне. Я работаю ночью и отдыхаю днем, у меня отличная профессия, у меня потрясающие друзья, моя женщина просыпается вместе со мной и весь день - наш.
На экране сменяли друг други картины, одна восхитительнее другой: веселые бодрые парни, идущие по грунтовой дороге, пикник на поляне, залитой утренним золотом - его не спутаешь с вечерним! - мимолетно и размыто - улыбка сквозь растрепанные кудри,женское плечо на подушке, намек на свежий и яростный утренний секс, Стас сглотнул...
- Почти до тридцати я был неприкаянным изгоем. Моя жизнь изменилась... Тебе не обязательно ждать до тридцати. Хочешь изменить жизнь - спроси меня, как. Стас подался к экрану... с тихим хлопком экран погас как раз тогда, когда первые строчки титров высветились поперек картинки. Стас был уверен, что различил первые цифры телефонного номера. И всё.
- Запустить с начала! - прорычал Стас. - Повтор!
Гомункул повозился с рычажками.
- Невозможно. Носитель необратимо поврежден.
Ладно, не беда. С поектором разберемся после, сейчас не до него.
- Получи новую копию!
Пока гомункул дозванивался до Хранилища, Стас едва не подпыгивал на месте - как тогда, как тогда, под красным пупырем в черной коробке, только в этот раз он точно знал, что... кто-то, кто еще не знаком, но уже дорог - он тоже не спит... и ждет звонка.
- Запись недоступна. Копия не сохранена.
Стас выругался.
- Ищи юзера!
Еще немного времени спустя Стас убедился, что юзера zhavoronok_zvonk не существует.
- Ищи мувик!
В поисковиках первого ряда ничего похожего не нашлось. Но Стас уже успел отдышаться и оправиться от первого горького разочарования. Что ж, некспеху. Теперь он знает, что это есть - и он найдет. Надо только хорошенько все обдумать.
Стас без особой надежды велел гомункулу продолжать поиск, оделся и вывел велосипед к лифту.
- Мои друзья были уверены...
Чернокожий парень ослепительно улыбнулся и повернул голову. Взгляд гомункула-оператора плавно переместился, следуя за его взглядом. Распахнутое окно, пронизанная лучами занавеска, залитый утренним светом деревянный пол. По ту сторону занавески угадывались блики, перемигивающиеся на морских волнах.
- Мои друзья считали, что именно так выглядит ад. И что надпись над адскими вратами гласит "Доброе утро!" Что жизнь начинается после заката. Что ранний подъем нарочно придуман, чтобы мучить талантливых и творческих людей. Что ж, доброе утро и - добро пожаловать! Мой номер...
И ни звука больше. Стас, нацеливший кончик карандаша на самую середину страницы, нетерпеливо вперился в экран. Изображение замерло, чернокожий продолжал улыбаться, молча. Стас отложил карандаш и и гневно уставился на гомункула.
- И?..
Гомункул повернул голову к нему, слегка наклонив ее в попытке распознать сигнал. Он был старый, без опции индивидуальной настройки общения. Он в целом прекасно справлялся со своими обязанностями, но не то что поговорить по душам - даже позволить себе некоторую волность речи Стас мог только на свой страх и риск. Отказ выполнять непонятную команду был далеко не самой неприятной перспективой. Гомункул мог, например, понять - но понять буквально, и это порой приводило к фатальным последствиям.
- Стоп, отмена, - на всякий случай упредил его попытки Стас. - Продолжить воспроизведение!
Гомункул поправил пластинки в гнездах и щелкнул рычажком, но попытка сдвинуть дело с мертвой точки привела лишь к тому, что мувик начался заново. Стас по второму кругу выслушал радостные признания высокого красавца в дредах и ракушечных феньках, заранее взял карандаш и приготовился записать...
После пятого раза он понял, что это шоу ему ничего не must.
Пластинка отправилась в корзину, карандаш рассыпался в щепки, блокнот ударился о стену, горестно всплеснул куцыми страничками, но уцелел.
- Да вы что, издеваетесь, что ли? - взвыл Стас и повел велосипед к лифту: горе горем, а утро утром, и терять его не хотелось.
Немногими днями ранее в другом городе, на другом полушарии, в кофейной лавке, уютно расположившейся в углу большого книжного магазина, за круглым столиком сидели двое. Чернокожий парень в дредах, развалившийся на обтянутом полосатым шениллом диване, слушал заразительную речь своего визави и задумчиво крутил на руке браслет из мелких ракушек. На его лице сменяли друг друга различные оттенки сомнения, когда он в очередной раз переспросил:
- Ты уверен?
Его собеседник, рыжий, как апельсин, и такой же пронзительно-живой, энергично кивнул.
- Сто процентов, Родж. Даже если сам себе не признается и привычно соглашается с друзьями, он завидует и страдает. Воспевание страданий "сов" в мире, заточенном под "жаворонков", сильно распространились за последние годы. Все нестандартное, романтическое, достойное и интересное, творчество, любовь и приключения ассоциируются с ночным образом жизни. Видишь эти тома? - рыжий широким жестом обвел книжные полки, уставленные оранжево-черными обложками, которые приковывали взгляд. - Это не первое и не последнее издание. Отлично продается до сих пор. И главный герой транслирует наш основной месседж практически дословно... Только наоборот. Вернее, если уж быть честными, это мы украли его выходную арию... Я украл. Но наш объект читал эти книги не один раз, он, несомненно, тайно уязвлен - а мы растравим его язвы. Он никуда не денется. Он пойдет за мной.
- В этом я не сомневаюсь, - ответил Родж.
- А в чем ты сомневаешься?
- Стоит ли он того.
- А. Это. Рекрутерский отдел одобрил программу, она в любом случае пригодится, после несложной локализации ее можно использовать практически в любой стране.
- Да, я заметил, - Родж улыбнулся, отводя за спину роскошные дреды. - Кто следующий? Чжан и Яхья?
- И Мадо.
- О! А зачем Мадо?
- Показать ему привлекательную девушку...
- Мадо не любит мужчин.
- Ну, мы ведь не обещаем ему именно ее. Мы просто намекаем: давай к нам, у нас...
- Ну что ж. Я в деле. Готов служить твоему проекту не только лицом и голосом.
- Я думал, уже не удастся тебя уговорить, - заулыбался Марвин.
- Не верю я, во-первых, что ты так думал... А во-вторых, раз ты в деле - то и я, не хочу оставаться в стороне. Но все-таки, он действительно так хорош?
- Сам увидишь. Я надеюсь, что его наставником станешь ты.
- Да ты, масса, уже решил за всех?
- Ну, ты ведь не хочешь оставаться в стороне?
И вот так получилось, что Стаса с его велосипедом и злостью в парке поджидали те же двое, черный Родж за рулем вылизанного до зеркальных бликов гирокара и рыжий Марвин в костюме для оздоровительного бега.
- Вот он!
- Пусть проедет, - Марвин подергал шнурки на кроссовках, высунул ногу из кабины, повертел ступней. - Когда зайдет на следующий круг... Так вот. Можешь считать, я его проверил еще тогда, в Праге, когда работал с Марко. Мы искали сновидца на Увозе, Мадо обнаружила там большой прайд. Ну, хоссы есть - значит, и сновидец где-то рядом. Приехали, ищем. Есть сигнал, довольно тихий, но отчетливый. И на вторую ночь - вдруг шквалом... Я чуть с ума не сошел - этот стриженый забил всё своими снами, но хоссы-то точно крутились там и раньше, до его фейервеков. Представляешь? Мы тут пытаемся спасти человека, и вот этот... шпарит... Хоссы, конечно, бросили того - и давай искать этого. И тоже не могут найти! Я почуял его сны через два этажа и улицу. Но определить местоположение - никак. Хоссы, похоже, столкнулись с такими же трудностями.
- Ого. С этим-то ежиком! Боюсь представить, что будет, если он вздумает отрастить волосы.
- Да. Он нам нужен. Я хочу его в напарники.
- Долго ждать, он ведь с нуля. Ты ведь... - Родж внимательно посмотрел рыжему прямо в глаза. - Ты ведь не станешь использовать "нулевку" в качестве наживки...
Рыжий коротко мотнул головой.
- Я подожду. Он мне нужен.
- Нужен, значит получишь, - пожал плечами Родж. - Приготовься, вот он.
Рыжий парень бежал по утренней аллее, бежал легко, размеренно, червоного золота волосы летели, то скрываясь в тени, то вспыхивая в косых лучах.
Недалеко, прикинул Стас.
В мелькающем свете ему показалось, что парень тот же самый, из первого мувика. Даже спортивный костюм на нем - тот же самый. Ну, по крайней мере, похожий. Может быть. Не разобрать отсюда. А вот волосы похожи точно - такая же длина, та же рыжина отчаянная, бескомпромиссная, звенящая. Рукой подать, и капризы техники не страшны. Стас неторопливо крутил педали, нагоняя бегущего. Тот или не тот, будет видно вблизи, а пока - не упустить бы. И... Вот как чувствовал! На первом же перекрестке бегун свернул в боковую аллею, волосы пару раз мелькнули сквозь кустарник и пропали. Стас налег на педали, мигом промчался отделявшее от перекрестка расстояние и заложил красивый поворот с наклоном, нарядно вписавшись в пустую аллею. Она легла перед ним, прямая, как стрела, и вся ярко освещенная солнцем. Бегуна как будто и не было никогда. Стас проехал до следующего перекрестка, осмотрелся, вернулся, поглядывая по сторонам. Кое-где вдоль аллеи торчали негустые кустики, а так парк просматривался хорошо. Бегуна не было видно нигде. Стас постоял на перекрестке, поозирался, чувствуя себя полным идиотом. А потом дернул плечом и умчался к прудам.
- И чего вот ты его дразнишь? - спросил Родж, отодвигаясь. Марвин умостился рядом с ним под маскировочной сеткой.
- Завлекаю.
- Что ж так сложно-то?
- А что, надо просто прийти и сказать: парень, айда охотиться на монстров. Во сне. То-то он обрадуется, то-то согласится!
- Существуют апробированные методики рекрутинга...
- К черту.
- Ладно, ладно. Неужели ты не нашел напарника среди наших? И, Марв, ты же всегда работал один?
- Раньше - да. А теперь я знаю, как это, когда не один. Но я ее на вахту не возьму.
- Понятно. То-то я думаю, кого он мне напоминает.
- Интересно, чем?
- Размером э... лифчика?
- Иди к черту.
- Нет, масса, не пойду.
- Ну, оставайся тут, а я пошел к кару. На сегодня всё, и до следующей недели тоже все. Клиент должен созреть.
- Нет, ну правда. Ежик такой же, волосы светлые...
- Дело не в этом. Дело в его снах.
- Интересно, как он выжил.
- Я же говоил - его чертовски трудно обнаружить. И, судя по привкусу, его сны такими стали недавно.
- Тогда, может быть, у тебя есть немного времени.
- Вот поэтому - давай, шевели рычагами, некогда разлеживаться тут. У меня есть еще пара идей, надо обдумать логистику.
- Чего?
- Как его привести в Орден, я говорю. Есть идеи.
- И где ты их берешь такие?
- Всё в той же книжке, Родж, всё в той же книжке.
- Наглец.
- Да.
А еще был китаец и был араб, была девушка с нежными губами и жестким взглядом, и Стас прикусил губу, когда она сказала: не проси у меня номер телефона, я не дам. Она хотя бы была честна с ним! Остальные тоже не давали своих номеров, только зазывали: «спроси меня как». Стас преисполнился благодарности к кареглазой и злости на ее - коллег? приятелей? Теперь он знал о них немногим больше, чем в начале. Чем они занимаются, так и не стало ему ясно. Работают ночью. Работа только для «жаворонков». Достойная оплата. Весь день - твой, дружище. Общие слова, ничего конкретного. Но мувик за мувиком они появлялись - все, мелькали на заднем плане, пробегали мимо, хлопали по спине говорящего, подмигивали из-за его плеча - веселые, довольные, живые сумасшедшие люди, и утренний свет озарял их лица вдохновением и прямотой.
Когда Стас снова увидел рыжего бегуна впереди по аллее, он был практически уверен, что этот - тот самый. Он столько раз видел его в движении и в разных ракурсах в неуловимых мувиках, что ошибиться не мог. Стас не стал дожидаться перекрестка: пригнулся к рулю и рванул так, что только вдохнул, а вот уже и обогнал. Поставил «Гранта» поперек дорожки, со всей накопленной яростью посмотрел рыжему в лицо. Да. Это был он – мистер «спроси меня как». И он улыбался такой довольной лисьей улыбкой, что Стас мгновенно потерял уверенность в том, кто кого поймал этим утром на аллейке.
Тем же тоном, каким говорил в ролике, этот рыжий сказал:
- Хочешь работу интересную, важную и опасную? Путешествия, новые знакомства, надежные товарищи, море впечатлений, достойная оплата, хм... здоровый сон с десяти до шести - ну и в зависимости от времени года? Все, как обещали. Хочешь? Иди к нам.
- К вам? - переспросил сбитый с толку Стас. Он ожидал, что парень станет отнекиваться, а тот пошел в атаку сам...
- В наш на самом деле существующий, с тысячелетней историей, с богатыми и благородными традициями тайный Орден.
- Что, правда что ли? - разозлился Стас. - Забожись.
- Сука буду вечная, - рыжий так лихо воспроизвел блатной жест, что Стас невольно рассмеялся.
- Нет, кроме шуток, - пожал плечами рыжий. - Ты же видел мувики. Это всё как-то снято, на какие-то деньги, какими-то людьми... Думаешь – специально, чтобы тебя разыграть? Всё есть. Всё работает. Ты нам подходишь. Подробности - по мере вступления, это не одним махом делается.
- Тайный Орден! И вы вот так открыто кладете свои мувики в Хранилище? Ха-ха.
Рыжий хмыкнул.
- Да кто их увидит в шесть-то утра?
Стас расплылся блаженной улыбке. Заговор жаворонков, о котором так много говорили совы - существует! На самом деле!
- Я понял, - закивал он, натягивая на лицо серьезность. - Я хочу, да. Что мне делать теперь?
- Собери необходимое. Зубная щетка, белье на пару дней, документы. Пристрой домашних животных и растения. Ты вернешься к ним. Но не так скоро, чтобы они выжили автономно.
Стас кивнул.
- Хватит тебе пары дней на это?
- Думаю да... То есть - да, конечно. До послезавтра?
- Послезавтра в пять утра приходи на угол Римской и Долговязова. Первым трамваем...
- Там не ходит.
- Ты выходи. Первым трамваем поедешь. Первым. Второго не будет.
Стас недоверчиво покрутил головой.
- Это точно какой-то идиотский розыгрыш. Трамвай, блин, где закрыто движение уже полгода. Максфраевщина какая-то. Ты меня за идиота вообще держишь?
- Как хочешь, - согласился рыжий. - Может и за идиота, может и нет. По результатам видно будет.
- Окей, окей. И если я приду в пять утра на угол Римской и Долговязова, и там будет трамвай...
- Дальнейшие инструкции получишь у вагоновожатого, - рыжий, похоже, наслаждался сложной гаммой переживаний, отразившейся на лице кандидата. - Ты ведь еще не пришел, а что ж я тебе - всё так и расскажи? Придешь - получишь инструкции. Не придешь - спи спокойно. Понял?
- Понял, - буркнул Стас.
- Ну и всё. Пока. До скорого! - снова ухмыльнулся рыжий, повернулся - и бегом до перекрестка. Стас ударил по педалям, и успел увидеть, как вербовщик на ходу ныряет в пижонский гирокар, тут же рванувший по пешеходной аллее вопреки запретам. И то – кого давить в парке в шесть утра? Стас только и разглядел, как с водительского места ему подмигнул белозубый потомок дядюшки Римуса.
- Вот... гады... - выдохнул Стас, но догонять даже не дернулся: куда там!
Стас тянул до последнего. Только вечером накануне дня икс решился выставить посреди комнаты рюкзак и уложить в него смену одежды, белье и зубную щетку, и пару книг. Постоял над террариумами, наблюдая медленные танцы лунных жителей. Лавкрафт и Нийка, даром что мозгов меньше ногтя, будто почуяли что-то: картинно замирали с простертыми конечностями, парадно шествовали с сучка на сучок, шуршали и похрустывали хитином, принимали позы, мерцали фасетками... Стас, хмурясь, отдал команду:
- Вызов. Кэст. Исполнить.
Гомункул с невоспроизводимой для Стаса скоростью натыкал номер и протянул хозяину трубку. Стас принял ее, отведя взгляд, и тут же одернул себя: не хватало еще мучиться виной перед бездушным организмом. А ведь так и есть, и еще: казалось ему в эти дни, что гомункул смотрит на него с плохо скрываемым упреком. И от этого последние часы дома были ему тягостны и трудны.
Это, конечно, глупости и предрассудки, привязываться к вычислительному гомункулу – то же самое, что привязываться к лифту, скажем, или велосипеду. Но в том-то и дело, что Стас тайно здоровался с лифтом каждое утро, да и с другими, незнакомыми лифтами здоровался всегда, и был уверен, что именно поэтому никогда в лифтах не застревает. А нежных чувств к зеленому «Гранту», прогулочному красавцу с огромными колесами и изящно выгнутой рамой, Стас ни от кого и не скрывал. Мысли о том, что его скромный, но надежный гомункул останется без присмотра на неопределенное время, волновали его изрядно.
Однако Кэст наконец ответил на вызов, и Стас изложил ему свои надежды. Его просьба была встречена без энтузиазма, чего Стас и ожидал. Но у него был припасен некий козырь.
- Да им осталось-то... Слушай, Кэст, ну до осени всего лишь!
- А что осенью?
- Осенью сдохнут.
- А чем кормить?
- Ну чем... Саранчой можно, кузнечиками, сверчки тоже подойдут.
- И где же я их возьму? Не в степи под Херсоном мы чай!
- В зоомагазинах продаются, адреса есть в Хранилище…
- Уже. Тут написано, слушай, это же кранты! Тут написано: личинка самца древесного богомола за восемьдесят пять дней своего развития съела... Сто сорок семь люцерновых тлей! Сорок одну плодовую мушку! И! Двести шестьдесят шесть! Комнатных мух! Представляешь? Двести шестьдесят шесть! За восемьдесят пять дней! Я же офонарею ей мух ловить... Это же получается...
- Три целых и тринадцать сотых мухи в день, я читал эту ссылку, ничего страшного. Взрослых не надо кормить каждый день.
- Да я и одну муху в день ловить не хочу, не говоря уже о тринадцати сотых. И люцерновых тлей. Бррр.
- Извини. Я тут хотел еще гомку тебе пристроить – пока я не вернусь… Ладно, отбой.
- Да нет, ну что ты так сразу? А они очень противные?
- Да ты же их у меня видел.
- Я не приглядывался! - даже по голосу было слышно, как Кэст передернулся. – Так ты до осени не вернешься?
- Они прекрасные. Они... запроси в Хранилище.
- Уже. Ну и рожи! А твой гомункул, значит, у меня все это время?
- Вот и я о том же. Они прекрасны, ты влюбишься с первого взгляда.
- Спасибо, меня Машка из дома выгонит. И можно его с моим соединить в систему?
- Ну тогда ладно, раз Машка, что уж...
- Да нет, это здорово. Поживу у Гаври, он обрадуется.
- Не спейтесь только.
- До сих пор не спились - уже и возраст не тот, знаешь. Уже столько не выпить.
- Какие твои годы!
- Да мы ж теперь за рулем. А мы и его гомункула в систему включим! А к Машке вернусь, когда твои монстры сдохнут. Вот будет проверка чувств. Точно. Спасибо, друг, это ты мне вовремя, а то я все думаю, как чувства проверить. Тащи своих адских инсектов. И гомункула не забудь!
- Кэст...
-Понял тебя. Я на каре, я и приезжай.
- Так террариумы, лампы, по дороге еще магазин хороший покажу, купим им саранчи на первое время... И гомункулу одежду я соберу, не будет же он у тебя без стирки столько времени.
- У него аллергии никакой нет?
- Абсолютно здоров и всеяден.
- Ну, уговорил. Жди вечером. Ну или, может, завтра?
- Ты приезжай сейчас. Мне, видишь, надо завтра в пять уже того... С вещами. В пять утра.
- Псих.
- Точно.
На улице было зябко, и Стас маялся на остановке в обнимку с курткой: чтобы натянуть ее, пришлось бы снимать рюкзак, а шевелиться казалось еще холоднее, чем стоять, съежившись, и дрожать. Отойти подальше, где между домов падал солнечный свет, Стас не решался, помнил, что второго трамвая не будет, а оно всегда так: можно полчаса прождать впустую на остановке, но стоит на шаг отойти или отвернуться – все, упустишь. До назначенного часа оставалось еще сколько-то минут, и Стас с волнением поглядывал то на Римскую, где трамвайные пути были проложены параллельно каштановой аллее и обсажены с обеих сторон кустами сирени, жасмина и жимолости, то на Долговязова, впрочем, там рельсы были и вовсе разобраны, так что ждать оттуда было некого.
В появление трамвая в это время – на час раньше начала движения – и в этом месте, где движение было прекращено то ли ради ремонта, то ли насовсем, Стас не верил совершенно. Особенно в свете недавно перечитанной книги в оранжевой обложке. Чем дальше, тем больше все происходящее казалось ему подстроенным и издевательским фокусом, на который он поддался неизвестно почему. Он даже начал подозревать Кэста в том, что он это все подстроил, чтобы заполучить недорогого и надежного гомункула для своих экспериментов. Это больше всего смахивало на бред, но ничего более реалистичного Стасу в голову не приходило. И все же, все же… Он мерз в остылой утренней тени, дрожал и почти подпрыгивал на месте в неосознаваемом возбуждении и нетерпении, и когда заметил это – тут же и понял, что это один в один как тогда, двадцать лет назад, перед красной кнопкой в черной коробке звонка. Так же остро и безнадежно, так же отчаянно и доверчиво – только вот бабушка лучшего друга Лёньки уже давно не печет пирожков к завтраку, так что померзнешь ты тут еще, дружок, с полчасика – и домой, просто домой. Один. Всегда.
Ровно в пять, как и было обещано, с пыхтением и дребезгом, скрежетом и громыханием трамвай выкатился на перекресток, разбрызгивая блики и радуги. О, что это был за трамвай! Спереди у него были две били две водяные струи, за ними, кудрявясь, как усы у китайского дракона, вырывались клубы пара, труба попыхивала горячим дымом, позади куцей кабины у него круглилась цистерна, а за ней, пристегнутая, катилась платформа со складной решетчатой трубой и болтающимся крюком. А в кабине восседал могучий человек в синей майке, величественно сложив руки на груди и откинувшись на спинку сидения. Стас замер в восхищении, не дыша. Трамвай подкатил к остановке, забрызгав ему ботинки грязной водой - он и не сообразил отойти подальше. Трамвай остановился, лязганье и скрип прекратились, осталось только сдержанное пыхтенье и бодрое журчание воды в рельсах - и тут с платформы донеслась неслышная раньше мелодия... Стас со всхлипом втянул воздух. Это было невероятно. Это было в сто раз круче, чем он мог себе представить. Это было настолько нелепо! Он прошел до конца трамвая заглянул на платформу. На рулоне брезента сидел знакомый ему по роликам негр в дредах и играл на губной гармошке.
- Я что, псих? – воскликнул Стас.
- Ты меня спрашиваешь? - ухмыльнулся негр. Стас демонстративно огляделся.
- Ну, вроде здесь больше никого нет... В такой ранний час.
- А... Я думал, это риторический вопрос.
- Нет, мы что - так и поедем, на трамвае?
- Ага,- согласился негр. - Так и поедем. До вокзала.
Стас рассмеялся.
- А я-то думал!
- Что ты думал?
- Думал: фантастика.
- Ты даже не представляешь, что это за фантастика, парень. Давай, лезь сюда - и поехали. Трамвай-то подождет, а вот поезд ждать не будет. У нас все по минутам расписано, - и протянул Стасу крепкую руку с желтоватой сухой ладонью.
Стас ухватился и вспрыгнул на платформу.
- А чего ж мы тогда тут стояли и трепались?
- Кому-то позарез надо было пережить сложную гамму эмоций, - благосклонно пояснил негр. - Но мы это тоже расписали.
- По минутам?
- Ага.
Негр отсалютовал Стасу гармошкой и завел мелодию по-новой. Несколько аккордов - Стас успел распознать When the Saints Go Marching In - и трамвай с шипением выпустил облако пара, дернулся, лязгнул и задребезжал, заглушая музыку, и покатил прямо в Стасову новую жизнь.
Охота на хосс
Первая глава: Охота на охотника
Стас открыл глаза и улыбнулся.
Солнце летело в окно, читать дальшепробивая жалюзи из бамбуковой щепы насквозь, только дурак устраивает спальню в комнате с окном на восход, подумал Стас, зажмурился, потянулся и с новой улыбкой заново открыл глаза. Апельсиновый свет заливал комнату. Вентилятор гонял над постелью последние остатки прохлады. День только начинался - весь день, целый летний отпускной огромный день. Почти как в детстве. Почти.
Даже привычная утренняя одинокость еще не впилась в душу - не успела. Стас торопливо строил планы, чтобы защититься от нее: легкий и вкусный завтрак из хлопьев и йогурта, пара часиков на велосипеде в обширном парке через дорогу, купание в прохладной воде торфяного озера... Если удастся хорошенько растянуть это дело, например, почитать там же у пруда - можно потом устроить второй завтрак в кафе на набережной. Хотя... Там ведь все открывается не раньше полудня, а до полудня еще часов шесть, как ни крути. И в полдень уже никак не завтрак, а немного ранний обед.
Почти как в детстве... К чему это «почти»? В детстве было не лучше: ты выпрыгивал, счастливый и возбужденный, из квартиры в прохладный подъезд - сбегал по лестнице, одетый заранее для целого дня. И в одних шортах и маечке попадал в щипучий холод утра, от которого можно было спрятаться только в косых полосах солнечных лучей. И так, ежась и перебегая от одного солнечного пятна на мостовой к другому, ты бежал вдоль улицы к дому самого лучшего друга. Дотянувшись до кнопки звонка - красный пупырь, торчащий из круглой черной коробки, - ты осторожно нажимал на нее и замирал в волнении. Дух захвачен, душа трепещет... Бабушка в переднике выглядывала в приоткрытую дверь.
- А, ты... Лёник спит еще, спит.
- А когда проснется? – все еще переполненный радостной энергией, спрашивал ты.
- Ну, кто ж его знает... Каникулы. Хоть выспаться-то.
Но, посмотрев, как ты переминаешься с ноги на ногу, закусив губу, бабушка приотворяла дверь пошире и впускала тебя в кухню, поила горячим компотом и придвигала блюдо с пирожками, а потом милостиво разрешала поиграть в саду - и там, в саду, было хоть какое-то утешение: ваше общее пространство, ваши общие игры, пластилиновые рыцари с плюмажами из роскошных белых перьев (страна происхождения: бабушкин курятник), пластилиновые кони с хвостами из роскошных белых перьев, а вот этот петух был золотым в зеленый отлив, да... И там, на ступенях веранды, было намного легче пережить это утреннее одиночество, раз за разом, пока каникулы не заканчивались и твой друг не уезжал в другой город, к родителям и школе...
Так что утро осталось таким же, как в детстве: золотым и радостным. И одиночество по утрам тоже не изменилось, только ты научился с ним справляться, как справлялся тогда - от каникул до каникул ведь оно было вполне переносимо, а только когда друг был здесь, рядом, но недосягаем за завесой сна - только тогда от одиночества было не продохнуть.
Ну и сейчас, собственно, что? Все друзья еще спят. Но ты уже большой, и у тебя есть велосипед, и ты привык.
Четырехзерновые хлопья, йогурт без добавок и зеленый чай. Положа руку на сердце, ты теперь не совсем один. Конечно, это всего лишь гомункул, но зато он не спит в любое время дня и ночи, когда тебе нужно его бодрствование. И, между прочим, просматривать новости за завтраком – достойно джентльмена. Гомункул просыпается, откликаясь на твой голос, подключается к телефонной линии за обновлениями, поворно прикладывает к вискам мемки, пару за парой, заполненные вкладывает в симметрично расположенные гнезда проектора - и вот уже френдлента, распухшая и отяжелевшая за ночь, медленно прокручивается на настенном экране.
- Есть ответы на мои записи?
Гомункул с готовностью передвинул рычажок, и по экрану побежали короткие реплики: знакомые ники, но ничего существенного, ничего интересного. И вдруг - приглашение просмотреть муви от незнакомца с ником zhavoronok_zvonk. Стас проверил, ответ относился к записи двухмесячной давности. Ну конечно, сорильщики поганые, управы нет на вас, злодеи! Опять порнухуу рассевают, как мушиные яйца - пачками. Буэ.
- Мемку с муви - в корзину, - сердито буркнул Стас, но зацепился взглядом за юзерпик.
Косые солнечные лучи сквозь жалюзи, и время добавления... пятнадцать минут назад...
- Стоп. Отмена. Запустить муви.
Гомункул подхватил перламутовую пластинку с ноготь величиной над самой козиной для бумаг, аккуратно обмахнул ее мягкой кисточкой и вставил в гнездо проектора.
Господи, подумал Стас, как же я охренел от этого одиночества, что даже сорильщику рад...
Вдруг живой? Даже тролль - пусть! Но поговорить с живым человеком в такую блаженную рань - все равно о чем - какое было бы... Не договорил. Пригубил чай. Проектор потрескивал, пинимая данные с мемки - не так быстро, чтобы не сходить в кухню за печеньками к чаю, такое дело, раз уж я смотрю ролик от сорильщика, то почему бы и не съесть печеньку-другую?
Голос настиг его на кухне, и голос был такой... утренний, легкий, а интонация неторопливая, как будто говоривший говорил сквозь ироническую улыбочку, но ирония не была иронией как таковой, а скорее - заговорщицкой штукой, маневром, способом спрятать сокровище, выдав его за... сокровище. "Ну вы же понимаете, что такого не бывает..."
- Лет до тридцати я чувствовал себя неудачником, - сказал голос. - Мне ничего не светило, кроме карьеры в корпорации и конторского загона. Все приличные люди ложились спать за пару часов до того, как я просыпался. Вся интересная работа начиналась, когда я неудержимо клевал носом. Все прекрасные женщины шли танцевать, когда я ронял голову на подушку, не в силах сопротивляться сну. Вся романтика, вся дружба, вся любовь - вся жизнь происходила, пока я спал. Дневная работа занимает весь день, а ночью я... сплю. И не могу иначе.
Стаса вынесло из кухни - и он стоял столбом перед экраном с печенькой в одной руке и банкой с надписью Cookies в другой. В скромной гладкой раме экрана рыжий парень, которому не дашь тридцати, о каковых он говорил в прошедшем времени, улыбался, глядя прямо в глаза. Гомункул пррилежно воспроизводил все оттенки его речи.
- Да, так было. Теперь мне не верится, что большую часть жизни я считал, будто ночная работа - это для прирожденных полуночников. У меня не было ни одной жизни, а теперь я получил жизнь вдвойне. Я работаю ночью и отдыхаю днем, у меня отличная профессия, у меня потрясающие друзья, моя женщина просыпается вместе со мной и весь день - наш.
На экране сменяли друг други картины, одна восхитительнее другой: веселые бодрые парни, идущие по грунтовой дороге, пикник на поляне, залитой утренним золотом - его не спутаешь с вечерним! - мимолетно и размыто - улыбка сквозь растрепанные кудри,женское плечо на подушке, намек на свежий и яростный утренний секс, Стас сглотнул...
- Почти до тридцати я был неприкаянным изгоем. Моя жизнь изменилась... Тебе не обязательно ждать до тридцати. Хочешь изменить жизнь - спроси меня, как. Стас подался к экрану... с тихим хлопком экран погас как раз тогда, когда первые строчки титров высветились поперек картинки. Стас был уверен, что различил первые цифры телефонного номера. И всё.
- Запустить с начала! - прорычал Стас. - Повтор!
Гомункул повозился с рычажками.
- Невозможно. Носитель необратимо поврежден.
Ладно, не беда. С поектором разберемся после, сейчас не до него.
- Получи новую копию!
Пока гомункул дозванивался до Хранилища, Стас едва не подпыгивал на месте - как тогда, как тогда, под красным пупырем в черной коробке, только в этот раз он точно знал, что... кто-то, кто еще не знаком, но уже дорог - он тоже не спит... и ждет звонка.
- Запись недоступна. Копия не сохранена.
Стас выругался.
- Ищи юзера!
Еще немного времени спустя Стас убедился, что юзера zhavoronok_zvonk не существует.
- Ищи мувик!
В поисковиках первого ряда ничего похожего не нашлось. Но Стас уже успел отдышаться и оправиться от первого горького разочарования. Что ж, некспеху. Теперь он знает, что это есть - и он найдет. Надо только хорошенько все обдумать.
Стас без особой надежды велел гомункулу продолжать поиск, оделся и вывел велосипед к лифту.
- Мои друзья были уверены...
Чернокожий парень ослепительно улыбнулся и повернул голову. Взгляд гомункула-оператора плавно переместился, следуя за его взглядом. Распахнутое окно, пронизанная лучами занавеска, залитый утренним светом деревянный пол. По ту сторону занавески угадывались блики, перемигивающиеся на морских волнах.
- Мои друзья считали, что именно так выглядит ад. И что надпись над адскими вратами гласит "Доброе утро!" Что жизнь начинается после заката. Что ранний подъем нарочно придуман, чтобы мучить талантливых и творческих людей. Что ж, доброе утро и - добро пожаловать! Мой номер...
И ни звука больше. Стас, нацеливший кончик карандаша на самую середину страницы, нетерпеливо вперился в экран. Изображение замерло, чернокожий продолжал улыбаться, молча. Стас отложил карандаш и и гневно уставился на гомункула.
- И?..
Гомункул повернул голову к нему, слегка наклонив ее в попытке распознать сигнал. Он был старый, без опции индивидуальной настройки общения. Он в целом прекасно справлялся со своими обязанностями, но не то что поговорить по душам - даже позволить себе некоторую волность речи Стас мог только на свой страх и риск. Отказ выполнять непонятную команду был далеко не самой неприятной перспективой. Гомункул мог, например, понять - но понять буквально, и это порой приводило к фатальным последствиям.
- Стоп, отмена, - на всякий случай упредил его попытки Стас. - Продолжить воспроизведение!
Гомункул поправил пластинки в гнездах и щелкнул рычажком, но попытка сдвинуть дело с мертвой точки привела лишь к тому, что мувик начался заново. Стас по второму кругу выслушал радостные признания высокого красавца в дредах и ракушечных феньках, заранее взял карандаш и приготовился записать...
После пятого раза он понял, что это шоу ему ничего не must.
Пластинка отправилась в корзину, карандаш рассыпался в щепки, блокнот ударился о стену, горестно всплеснул куцыми страничками, но уцелел.
- Да вы что, издеваетесь, что ли? - взвыл Стас и повел велосипед к лифту: горе горем, а утро утром, и терять его не хотелось.
Немногими днями ранее в другом городе, на другом полушарии, в кофейной лавке, уютно расположившейся в углу большого книжного магазина, за круглым столиком сидели двое. Чернокожий парень в дредах, развалившийся на обтянутом полосатым шениллом диване, слушал заразительную речь своего визави и задумчиво крутил на руке браслет из мелких ракушек. На его лице сменяли друг друга различные оттенки сомнения, когда он в очередной раз переспросил:
- Ты уверен?
Его собеседник, рыжий, как апельсин, и такой же пронзительно-живой, энергично кивнул.
- Сто процентов, Родж. Даже если сам себе не признается и привычно соглашается с друзьями, он завидует и страдает. Воспевание страданий "сов" в мире, заточенном под "жаворонков", сильно распространились за последние годы. Все нестандартное, романтическое, достойное и интересное, творчество, любовь и приключения ассоциируются с ночным образом жизни. Видишь эти тома? - рыжий широким жестом обвел книжные полки, уставленные оранжево-черными обложками, которые приковывали взгляд. - Это не первое и не последнее издание. Отлично продается до сих пор. И главный герой транслирует наш основной месседж практически дословно... Только наоборот. Вернее, если уж быть честными, это мы украли его выходную арию... Я украл. Но наш объект читал эти книги не один раз, он, несомненно, тайно уязвлен - а мы растравим его язвы. Он никуда не денется. Он пойдет за мной.
- В этом я не сомневаюсь, - ответил Родж.
- А в чем ты сомневаешься?
- Стоит ли он того.
- А. Это. Рекрутерский отдел одобрил программу, она в любом случае пригодится, после несложной локализации ее можно использовать практически в любой стране.
- Да, я заметил, - Родж улыбнулся, отводя за спину роскошные дреды. - Кто следующий? Чжан и Яхья?
- И Мадо.
- О! А зачем Мадо?
- Показать ему привлекательную девушку...
- Мадо не любит мужчин.
- Ну, мы ведь не обещаем ему именно ее. Мы просто намекаем: давай к нам, у нас...
- Ну что ж. Я в деле. Готов служить твоему проекту не только лицом и голосом.
- Я думал, уже не удастся тебя уговорить, - заулыбался Марвин.
- Не верю я, во-первых, что ты так думал... А во-вторых, раз ты в деле - то и я, не хочу оставаться в стороне. Но все-таки, он действительно так хорош?
- Сам увидишь. Я надеюсь, что его наставником станешь ты.
- Да ты, масса, уже решил за всех?
- Ну, ты ведь не хочешь оставаться в стороне?
И вот так получилось, что Стаса с его велосипедом и злостью в парке поджидали те же двое, черный Родж за рулем вылизанного до зеркальных бликов гирокара и рыжий Марвин в костюме для оздоровительного бега.
- Вот он!
- Пусть проедет, - Марвин подергал шнурки на кроссовках, высунул ногу из кабины, повертел ступней. - Когда зайдет на следующий круг... Так вот. Можешь считать, я его проверил еще тогда, в Праге, когда работал с Марко. Мы искали сновидца на Увозе, Мадо обнаружила там большой прайд. Ну, хоссы есть - значит, и сновидец где-то рядом. Приехали, ищем. Есть сигнал, довольно тихий, но отчетливый. И на вторую ночь - вдруг шквалом... Я чуть с ума не сошел - этот стриженый забил всё своими снами, но хоссы-то точно крутились там и раньше, до его фейервеков. Представляешь? Мы тут пытаемся спасти человека, и вот этот... шпарит... Хоссы, конечно, бросили того - и давай искать этого. И тоже не могут найти! Я почуял его сны через два этажа и улицу. Но определить местоположение - никак. Хоссы, похоже, столкнулись с такими же трудностями.
- Ого. С этим-то ежиком! Боюсь представить, что будет, если он вздумает отрастить волосы.
- Да. Он нам нужен. Я хочу его в напарники.
- Долго ждать, он ведь с нуля. Ты ведь... - Родж внимательно посмотрел рыжему прямо в глаза. - Ты ведь не станешь использовать "нулевку" в качестве наживки...
Рыжий коротко мотнул головой.
- Я подожду. Он мне нужен.
- Нужен, значит получишь, - пожал плечами Родж. - Приготовься, вот он.
Рыжий парень бежал по утренней аллее, бежал легко, размеренно, червоного золота волосы летели, то скрываясь в тени, то вспыхивая в косых лучах.
Недалеко, прикинул Стас.
В мелькающем свете ему показалось, что парень тот же самый, из первого мувика. Даже спортивный костюм на нем - тот же самый. Ну, по крайней мере, похожий. Может быть. Не разобрать отсюда. А вот волосы похожи точно - такая же длина, та же рыжина отчаянная, бескомпромиссная, звенящая. Рукой подать, и капризы техники не страшны. Стас неторопливо крутил педали, нагоняя бегущего. Тот или не тот, будет видно вблизи, а пока - не упустить бы. И... Вот как чувствовал! На первом же перекрестке бегун свернул в боковую аллею, волосы пару раз мелькнули сквозь кустарник и пропали. Стас налег на педали, мигом промчался отделявшее от перекрестка расстояние и заложил красивый поворот с наклоном, нарядно вписавшись в пустую аллею. Она легла перед ним, прямая, как стрела, и вся ярко освещенная солнцем. Бегуна как будто и не было никогда. Стас проехал до следующего перекрестка, осмотрелся, вернулся, поглядывая по сторонам. Кое-где вдоль аллеи торчали негустые кустики, а так парк просматривался хорошо. Бегуна не было видно нигде. Стас постоял на перекрестке, поозирался, чувствуя себя полным идиотом. А потом дернул плечом и умчался к прудам.
- И чего вот ты его дразнишь? - спросил Родж, отодвигаясь. Марвин умостился рядом с ним под маскировочной сеткой.
- Завлекаю.
- Что ж так сложно-то?
- А что, надо просто прийти и сказать: парень, айда охотиться на монстров. Во сне. То-то он обрадуется, то-то согласится!
- Существуют апробированные методики рекрутинга...
- К черту.
- Ладно, ладно. Неужели ты не нашел напарника среди наших? И, Марв, ты же всегда работал один?
- Раньше - да. А теперь я знаю, как это, когда не один. Но я ее на вахту не возьму.
- Понятно. То-то я думаю, кого он мне напоминает.
- Интересно, чем?
- Размером э... лифчика?
- Иди к черту.
- Нет, масса, не пойду.
- Ну, оставайся тут, а я пошел к кару. На сегодня всё, и до следующей недели тоже все. Клиент должен созреть.
- Нет, ну правда. Ежик такой же, волосы светлые...
- Дело не в этом. Дело в его снах.
- Интересно, как он выжил.
- Я же говоил - его чертовски трудно обнаружить. И, судя по привкусу, его сны такими стали недавно.
- Тогда, может быть, у тебя есть немного времени.
- Вот поэтому - давай, шевели рычагами, некогда разлеживаться тут. У меня есть еще пара идей, надо обдумать логистику.
- Чего?
- Как его привести в Орден, я говорю. Есть идеи.
- И где ты их берешь такие?
- Всё в той же книжке, Родж, всё в той же книжке.
- Наглец.
- Да.
А еще был китаец и был араб, была девушка с нежными губами и жестким взглядом, и Стас прикусил губу, когда она сказала: не проси у меня номер телефона, я не дам. Она хотя бы была честна с ним! Остальные тоже не давали своих номеров, только зазывали: «спроси меня как». Стас преисполнился благодарности к кареглазой и злости на ее - коллег? приятелей? Теперь он знал о них немногим больше, чем в начале. Чем они занимаются, так и не стало ему ясно. Работают ночью. Работа только для «жаворонков». Достойная оплата. Весь день - твой, дружище. Общие слова, ничего конкретного. Но мувик за мувиком они появлялись - все, мелькали на заднем плане, пробегали мимо, хлопали по спине говорящего, подмигивали из-за его плеча - веселые, довольные, живые сумасшедшие люди, и утренний свет озарял их лица вдохновением и прямотой.
Когда Стас снова увидел рыжего бегуна впереди по аллее, он был практически уверен, что этот - тот самый. Он столько раз видел его в движении и в разных ракурсах в неуловимых мувиках, что ошибиться не мог. Стас не стал дожидаться перекрестка: пригнулся к рулю и рванул так, что только вдохнул, а вот уже и обогнал. Поставил «Гранта» поперек дорожки, со всей накопленной яростью посмотрел рыжему в лицо. Да. Это был он – мистер «спроси меня как». И он улыбался такой довольной лисьей улыбкой, что Стас мгновенно потерял уверенность в том, кто кого поймал этим утром на аллейке.
Тем же тоном, каким говорил в ролике, этот рыжий сказал:
- Хочешь работу интересную, важную и опасную? Путешествия, новые знакомства, надежные товарищи, море впечатлений, достойная оплата, хм... здоровый сон с десяти до шести - ну и в зависимости от времени года? Все, как обещали. Хочешь? Иди к нам.
- К вам? - переспросил сбитый с толку Стас. Он ожидал, что парень станет отнекиваться, а тот пошел в атаку сам...
- В наш на самом деле существующий, с тысячелетней историей, с богатыми и благородными традициями тайный Орден.
- Что, правда что ли? - разозлился Стас. - Забожись.
- Сука буду вечная, - рыжий так лихо воспроизвел блатной жест, что Стас невольно рассмеялся.
- Нет, кроме шуток, - пожал плечами рыжий. - Ты же видел мувики. Это всё как-то снято, на какие-то деньги, какими-то людьми... Думаешь – специально, чтобы тебя разыграть? Всё есть. Всё работает. Ты нам подходишь. Подробности - по мере вступления, это не одним махом делается.
- Тайный Орден! И вы вот так открыто кладете свои мувики в Хранилище? Ха-ха.
Рыжий хмыкнул.
- Да кто их увидит в шесть-то утра?
Стас расплылся блаженной улыбке. Заговор жаворонков, о котором так много говорили совы - существует! На самом деле!
- Я понял, - закивал он, натягивая на лицо серьезность. - Я хочу, да. Что мне делать теперь?
- Собери необходимое. Зубная щетка, белье на пару дней, документы. Пристрой домашних животных и растения. Ты вернешься к ним. Но не так скоро, чтобы они выжили автономно.
Стас кивнул.
- Хватит тебе пары дней на это?
- Думаю да... То есть - да, конечно. До послезавтра?
- Послезавтра в пять утра приходи на угол Римской и Долговязова. Первым трамваем...
- Там не ходит.
- Ты выходи. Первым трамваем поедешь. Первым. Второго не будет.
Стас недоверчиво покрутил головой.
- Это точно какой-то идиотский розыгрыш. Трамвай, блин, где закрыто движение уже полгода. Максфраевщина какая-то. Ты меня за идиота вообще держишь?
- Как хочешь, - согласился рыжий. - Может и за идиота, может и нет. По результатам видно будет.
- Окей, окей. И если я приду в пять утра на угол Римской и Долговязова, и там будет трамвай...
- Дальнейшие инструкции получишь у вагоновожатого, - рыжий, похоже, наслаждался сложной гаммой переживаний, отразившейся на лице кандидата. - Ты ведь еще не пришел, а что ж я тебе - всё так и расскажи? Придешь - получишь инструкции. Не придешь - спи спокойно. Понял?
- Понял, - буркнул Стас.
- Ну и всё. Пока. До скорого! - снова ухмыльнулся рыжий, повернулся - и бегом до перекрестка. Стас ударил по педалям, и успел увидеть, как вербовщик на ходу ныряет в пижонский гирокар, тут же рванувший по пешеходной аллее вопреки запретам. И то – кого давить в парке в шесть утра? Стас только и разглядел, как с водительского места ему подмигнул белозубый потомок дядюшки Римуса.
- Вот... гады... - выдохнул Стас, но догонять даже не дернулся: куда там!
Стас тянул до последнего. Только вечером накануне дня икс решился выставить посреди комнаты рюкзак и уложить в него смену одежды, белье и зубную щетку, и пару книг. Постоял над террариумами, наблюдая медленные танцы лунных жителей. Лавкрафт и Нийка, даром что мозгов меньше ногтя, будто почуяли что-то: картинно замирали с простертыми конечностями, парадно шествовали с сучка на сучок, шуршали и похрустывали хитином, принимали позы, мерцали фасетками... Стас, хмурясь, отдал команду:
- Вызов. Кэст. Исполнить.
Гомункул с невоспроизводимой для Стаса скоростью натыкал номер и протянул хозяину трубку. Стас принял ее, отведя взгляд, и тут же одернул себя: не хватало еще мучиться виной перед бездушным организмом. А ведь так и есть, и еще: казалось ему в эти дни, что гомункул смотрит на него с плохо скрываемым упреком. И от этого последние часы дома были ему тягостны и трудны.
Это, конечно, глупости и предрассудки, привязываться к вычислительному гомункулу – то же самое, что привязываться к лифту, скажем, или велосипеду. Но в том-то и дело, что Стас тайно здоровался с лифтом каждое утро, да и с другими, незнакомыми лифтами здоровался всегда, и был уверен, что именно поэтому никогда в лифтах не застревает. А нежных чувств к зеленому «Гранту», прогулочному красавцу с огромными колесами и изящно выгнутой рамой, Стас ни от кого и не скрывал. Мысли о том, что его скромный, но надежный гомункул останется без присмотра на неопределенное время, волновали его изрядно.
Однако Кэст наконец ответил на вызов, и Стас изложил ему свои надежды. Его просьба была встречена без энтузиазма, чего Стас и ожидал. Но у него был припасен некий козырь.
- Да им осталось-то... Слушай, Кэст, ну до осени всего лишь!
- А что осенью?
- Осенью сдохнут.
- А чем кормить?
- Ну чем... Саранчой можно, кузнечиками, сверчки тоже подойдут.
- И где же я их возьму? Не в степи под Херсоном мы чай!
- В зоомагазинах продаются, адреса есть в Хранилище…
- Уже. Тут написано, слушай, это же кранты! Тут написано: личинка самца древесного богомола за восемьдесят пять дней своего развития съела... Сто сорок семь люцерновых тлей! Сорок одну плодовую мушку! И! Двести шестьдесят шесть! Комнатных мух! Представляешь? Двести шестьдесят шесть! За восемьдесят пять дней! Я же офонарею ей мух ловить... Это же получается...
- Три целых и тринадцать сотых мухи в день, я читал эту ссылку, ничего страшного. Взрослых не надо кормить каждый день.
- Да я и одну муху в день ловить не хочу, не говоря уже о тринадцати сотых. И люцерновых тлей. Бррр.
- Извини. Я тут хотел еще гомку тебе пристроить – пока я не вернусь… Ладно, отбой.
- Да нет, ну что ты так сразу? А они очень противные?
- Да ты же их у меня видел.
- Я не приглядывался! - даже по голосу было слышно, как Кэст передернулся. – Так ты до осени не вернешься?
- Они прекрасные. Они... запроси в Хранилище.
- Уже. Ну и рожи! А твой гомункул, значит, у меня все это время?
- Вот и я о том же. Они прекрасны, ты влюбишься с первого взгляда.
- Спасибо, меня Машка из дома выгонит. И можно его с моим соединить в систему?
- Ну тогда ладно, раз Машка, что уж...
- Да нет, это здорово. Поживу у Гаври, он обрадуется.
- Не спейтесь только.
- До сих пор не спились - уже и возраст не тот, знаешь. Уже столько не выпить.
- Какие твои годы!
- Да мы ж теперь за рулем. А мы и его гомункула в систему включим! А к Машке вернусь, когда твои монстры сдохнут. Вот будет проверка чувств. Точно. Спасибо, друг, это ты мне вовремя, а то я все думаю, как чувства проверить. Тащи своих адских инсектов. И гомункула не забудь!
- Кэст...
-Понял тебя. Я на каре, я и приезжай.
- Так террариумы, лампы, по дороге еще магазин хороший покажу, купим им саранчи на первое время... И гомункулу одежду я соберу, не будет же он у тебя без стирки столько времени.
- У него аллергии никакой нет?
- Абсолютно здоров и всеяден.
- Ну, уговорил. Жди вечером. Ну или, может, завтра?
- Ты приезжай сейчас. Мне, видишь, надо завтра в пять уже того... С вещами. В пять утра.
- Псих.
- Точно.
На улице было зябко, и Стас маялся на остановке в обнимку с курткой: чтобы натянуть ее, пришлось бы снимать рюкзак, а шевелиться казалось еще холоднее, чем стоять, съежившись, и дрожать. Отойти подальше, где между домов падал солнечный свет, Стас не решался, помнил, что второго трамвая не будет, а оно всегда так: можно полчаса прождать впустую на остановке, но стоит на шаг отойти или отвернуться – все, упустишь. До назначенного часа оставалось еще сколько-то минут, и Стас с волнением поглядывал то на Римскую, где трамвайные пути были проложены параллельно каштановой аллее и обсажены с обеих сторон кустами сирени, жасмина и жимолости, то на Долговязова, впрочем, там рельсы были и вовсе разобраны, так что ждать оттуда было некого.
В появление трамвая в это время – на час раньше начала движения – и в этом месте, где движение было прекращено то ли ради ремонта, то ли насовсем, Стас не верил совершенно. Особенно в свете недавно перечитанной книги в оранжевой обложке. Чем дальше, тем больше все происходящее казалось ему подстроенным и издевательским фокусом, на который он поддался неизвестно почему. Он даже начал подозревать Кэста в том, что он это все подстроил, чтобы заполучить недорогого и надежного гомункула для своих экспериментов. Это больше всего смахивало на бред, но ничего более реалистичного Стасу в голову не приходило. И все же, все же… Он мерз в остылой утренней тени, дрожал и почти подпрыгивал на месте в неосознаваемом возбуждении и нетерпении, и когда заметил это – тут же и понял, что это один в один как тогда, двадцать лет назад, перед красной кнопкой в черной коробке звонка. Так же остро и безнадежно, так же отчаянно и доверчиво – только вот бабушка лучшего друга Лёньки уже давно не печет пирожков к завтраку, так что померзнешь ты тут еще, дружок, с полчасика – и домой, просто домой. Один. Всегда.
Ровно в пять, как и было обещано, с пыхтением и дребезгом, скрежетом и громыханием трамвай выкатился на перекресток, разбрызгивая блики и радуги. О, что это был за трамвай! Спереди у него были две били две водяные струи, за ними, кудрявясь, как усы у китайского дракона, вырывались клубы пара, труба попыхивала горячим дымом, позади куцей кабины у него круглилась цистерна, а за ней, пристегнутая, катилась платформа со складной решетчатой трубой и болтающимся крюком. А в кабине восседал могучий человек в синей майке, величественно сложив руки на груди и откинувшись на спинку сидения. Стас замер в восхищении, не дыша. Трамвай подкатил к остановке, забрызгав ему ботинки грязной водой - он и не сообразил отойти подальше. Трамвай остановился, лязганье и скрип прекратились, осталось только сдержанное пыхтенье и бодрое журчание воды в рельсах - и тут с платформы донеслась неслышная раньше мелодия... Стас со всхлипом втянул воздух. Это было невероятно. Это было в сто раз круче, чем он мог себе представить. Это было настолько нелепо! Он прошел до конца трамвая заглянул на платформу. На рулоне брезента сидел знакомый ему по роликам негр в дредах и играл на губной гармошке.
- Я что, псих? – воскликнул Стас.
- Ты меня спрашиваешь? - ухмыльнулся негр. Стас демонстративно огляделся.
- Ну, вроде здесь больше никого нет... В такой ранний час.
- А... Я думал, это риторический вопрос.
- Нет, мы что - так и поедем, на трамвае?
- Ага,- согласился негр. - Так и поедем. До вокзала.
Стас рассмеялся.
- А я-то думал!
- Что ты думал?
- Думал: фантастика.
- Ты даже не представляешь, что это за фантастика, парень. Давай, лезь сюда - и поехали. Трамвай-то подождет, а вот поезд ждать не будет. У нас все по минутам расписано, - и протянул Стасу крепкую руку с желтоватой сухой ладонью.
Стас ухватился и вспрыгнул на платформу.
- А чего ж мы тогда тут стояли и трепались?
- Кому-то позарез надо было пережить сложную гамму эмоций, - благосклонно пояснил негр. - Но мы это тоже расписали.
- По минутам?
- Ага.
Негр отсалютовал Стасу гармошкой и завел мелодию по-новой. Несколько аккордов - Стас успел распознать When the Saints Go Marching In - и трамвай с шипением выпустил облако пара, дернулся, лязгнул и задребезжал, заглушая музыку, и покатил прямо в Стасову новую жизнь.
@темы: охота на хосс
-
-
01.03.2012 в 01:23-
-
01.03.2012 в 08:10Я пока не знаю, что там со Стасом такое, что он вот так легко - снялся и помчался. Мо жет быть, просто молодой. А может быть и еще что. Но это потом, наверное, прояснится.
-
-
01.03.2012 в 11:00-
-
01.03.2012 в 13:26-
-
01.03.2012 в 14:40-
-
01.03.2012 в 14:43"Святые" легли в саундтрек просто ухххх как хорошо! просто вот на месте они там вообще.
Ты гений.
-
-
01.03.2012 в 15:07«мы растравим его язвы. Он никуда не денется.»
«- Показать ему привлекательную девушку...
- Мадо не любит мужчин.
- Ну, мы ведь не обещаем ему именно ее.»
-
-
01.03.2012 в 15:21-
-
01.03.2012 в 19:00-
-
01.03.2012 в 22:08-
-
01.03.2012 в 22:09