Нет, я когда-нибудь установлю этот хренов адов-плешь-проел на большой комп? Я когда-нибудь смогу смотреть ролики с ю-тупа? Я задрался пытаться это сделать, вырубать оперу, с которой они конфликтуют, дожидаться извещения о том, что все чики-пики - и снова-здорово. Я хочу ролика!!!
Правовой статус представителя пациента несравненно более эффективен, чем традиционное положение заботливого родственника-просителя, поскольку последний "де-юре" никакими реальными правами не обладает, соответственно, и требовать в интересах пациента ничего не может. В связи с особенностями российской правовой культуры, в "бесплатном" медицинском учреждении все граждане по объему своих прав фактически делятся на три категории - пациенты, работники этого учреждения и посторонние лица. Относящиеся к последним родственники (посетители) пациентов традиционно воспринимаются, как люди, не имеющие никакого отношения к процессу оказания медицинской помощи, а в большинстве случаев, просто, как лица ему мешающие. Обычного посетителя, как то, очень часто наблюдается, любой медицинский и даже технический работник медучреждения (санитарка, гардеробщица, охранник) может просто не пропустить к пациенту, например, из-за соображений свежевымытости полов или из-за собственного желания спокойно пить чай, или спать.
Наличие же у человека документа в виде доверенности позволяет ему перейти из правового (лучше сказать бесправного) положения постороннего в положение лица с вполне определенным количеством изложенных на бумаге законных полномочий. Человека, имеющего доверенность с вышеуказанной выше формулировкой, например, обязаны беспрепятственно допускать в любые (под вопросом пока только операционная, но там, действительно, лучше не отвлекать внимание хирургов) отделения и помещения медицинского учреждения, где находится пациент, причем в любое время суток.
Я участвую в АльтерКоне Организаторы выдали мне целых два часа. Программа, которую я соберу в этот раз, называется "Заметки о переселении душ и другие стихи". Таки "и других стихов" будет много, два часа, ну там перерывы - понятное дело, ну начнем не сразу, конечно, всё понятно. Такое нормальное мое время. Думаю так распределить, чтобы, возможно, прочитать что-то маленькое из "Видимо-невидимо", раз уж мое чтение выходит в презентационный блок, а ВН как раз должно уже уйти в типографию.
Итак - 15 мая с 16 до 18.00 в ДК «Зодчие» (Стихотворная гостиная) я читаю стихи.
Поездка насчет анализов (к сожалению, именно этот анализ не делают с выездом на дом) плавно перешла в приключение с отдельной буквы пэ. Спасибо Лису за готовность немедленно везти нас в специализированный роддом, спасбио дорогому другу за информационную и моральную поддержку. Пока мы сидим (в случае Шонесси - лежим) ровно и дышим нежно. Надеюсь, что всё обойдется.
Ну, если я не болен чем-то смертельным, то я вам скажу, что дробное питание - это сиииила... Я еще сладкого меньше есть стал - и внимательно за этим слежу. А как приехал из отпуска - тут же потянуло на сладкое с неимоверной силой. Что помогло: следить за нагрузками, давать себе больше отдыха. И, конечно, не есть все сладкое, которого хочется. И не покупать столько, сколько не хотел бы есть.
Я весь этот мир - никак, никак, но все, что могу удержать в руках до грома архангельской той трубы - отмечаю надписью: я-здесь-был. Здесь был я, здесь был Вася, здесь был любой, кто рискнул соперничать с той трубой, кто решился голос поднять над тьмой и за это готов не вернуться домой, не найти моста над горючей рекой, не постичь значения слова покой, не увидеть света из-за небес - и непоправимо вредить себе, потерять все шансы с начала начать, только б не молчать, никогда не молчать, ни за что не молчать. Эта надпись не всегда из букв. Я не знаю насчет детей и внуков и кому ее подновлять и хранить, и кому потом другой заменить, и на каком она языке, и дрожит ли перо в моей руке, баллончик, кисть или долото, и кто это всё прочитает потом - по слогам, по губам, морзянкой пульс зашифрует - пусть будет внимателен, пусть не приврет, не украсит словами зря, пусть не он говорит, а они говорят - те самые, кто молчать не смел, потому что не был достаточно смел, чтобы вынести страх с закушенным ртом, чтоб молчать во тьме, не кричать во тьме чтоб не петь во весь голос во тьме... А его слова мы тоже скажем потом.
Велосипед - три дня на этой неделе, часа по полтора. Ну, еще, может, завтра четвертый. Хорошо. Очень хорошо. Сейчас выпью чаю с милым Шонесси и напишу того самого.
Сам не знаю, как, почему - слова меня эти задели: ходила бы к морю смотрела на мокрые камни Должно же быть в мире такое место, где я ходил бы к морю, смотрел бы на мокрые камни, вздыхал бы молча, сдыхая от одиночества, улыбался бы людям, умалчивая о своем, о самом яростном - просто потому что замолчанном, требующем жизни, потому что жизни ему не даем. Сам не знаю, почему сегодня утром я так откликаюсь на эти слова - как на имя, как будто когда-то давно я ходил, как будто смотрел на мокрые камни, трогал руками живыми, видел своими глазами, водорослей и йода запах вдыхал, и соль на губах саднила, и я не помню, во что был одет и какая была погода, я даже не знаю, с кем это было - если и было. Кто там ходил у моря, смотрел на мокрые камни, думал о чем-то своем, о чем-то непроизносимом, чувствовал, как песок продавливается под каблуками, сырой песок, немного не доходя до прибоя. Сизым виделся горизонт и безрадостным существованье. И все-таки почему-то я вспоминаю - песок и причалы, мокрые камни и волны, взлетающие над их головами, загадываю, не узнавая, тоскую о той печали, что не здесь, не сейчас, а может, и вовсе не было, и только слова эти: к морю, мокрые камни, я бы... И холодный ветер, и море, и над ним - бескрайнее небо и я между ним и морем - как между тайным и явным. И нет мне ответа, и пленки те непроявлены...
Я попаааал... Из-за потери пигментации на кистях рук мне вредно кататься на велике без перчаток. И я зашел в велосипедный магазин за перчатками. Купил. Задержался посмотреть большой насос с манометром (1700 рубликов сцуко). И я увидел там мальчиковые радости, как то: крылья, седла и всякая байда. Я же не собираюсь менять велосипед. Потому что он простой, но он хороший. Он меня устраивает. Но понтов во мне как в жучке блох, что поделать. Оказывается, можно накрутить на велик всякого прекрасного. На самом деле, я так прикидываю, это сопоставимо с покупкой нового-понтового. Но мне понтовее накрутить. К тому же это можно сделать постепенно. Заранее тащусь и трепещусь.
Ну как всегда. Сначала впендюрить строчку, конец этой строчки - потом понять, что рифмы к слову "любовь" ровно две (не считая корнеплода)... и ничего не остается, как с невинным видом рифмовать.
пример:
И - что хочешь, только вновь и вновь рви с меня оковы, даже с кровью. Пусть не это мы зовем любовью, это нам зачтется за любовь.
На этот раз у меня не "любовь" в конце строки. У меня в конце строки "имя". Второе место по банальности рифмовки, нэ? Чешу реппку, реппочку чешу...
Ну что, я подумал - и решил. Добраться до прошлого захода в сети не так уж трудно - при желании. Закрывать и прятать я его не собираюсь, где лежит, там и будет лежать. А на новый заход я пойду с теми, кто выразит желание со мной идти. Выразить желание можно здесь. Сестра и дорогой друг, вы имеете доступ по дефлоту, если что.
Нет, правда. Скрывать что-то - очень бессмысленное занятие в этом мире. Я тут видел иллюстрацию про это, прямо с двух сторон иллюстрирующую это дело. Тыкался я по яндексу в поисках себя. И нашел чудесные комментарии из того правдоруба, о которых мне, вообще-то, знать не положено, ибо пост закрыли. Жаль, что видел не все, потому что там было интересно. И там была очень интересная трактовка одной истории, про которую я мало кому рассказывал. И вот я думаю: не рассказываешь о себе - так сами всё расскажут, еще и приплетут, чего рядом не лежало. "Солохе завсегда виднее", ага. Уж на что невинная история, и ту перевернут. В общем, рассказывай-не рассказывай, однохренственно оно, монопенисуально.
А зато потрындеть про себя любимого - какое милое дело! Особенно если прет.