Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

26.11.2017 в 21:36

Пишет  Lohengrin.:

У нас сразу несколько поводов для радости:
и дайри продолжает существовать, и Рождество с Новым Годом близко!
Так что почему бы не устроить розыгрыш свитера/кардигана на BJD?

Подробности розыгрыша

Итак, предметом розыгрыша будет сертификат на одно вязанное изделие!

Для победителя я вне очереди свяжу арановый свитер или кардиган из имеющейся в наличии пряжи на размер от тини до 70+ по вашему дизайну (вы можете выбрать картинку в интернете, либо фото одной из моих прежних работ, либо предоставить словесное описание).

Если в прошлые разы я дарила готовые изделия, то в этот хочу максимально разнообразить игру и дать шанс получить именно то изделие, о котором вы мечтали ^^

Для того, чтобы принять участие в розыгрыше, вы должны выполнить следующие условия:

1. Внимательно прочитать, что является предметом розыгрыша;
2. Быть или стать моим постоянным читателем;
3. Сделать репост этой записи в своем дневнике/сообществе;
4. В комментарии выложить ссылку на ваш репост
и присвоить себе порядковый номер^^.

Розыгрыш проходит только в рамках diary.ru.
12.12.17 с помощью генератора случайных чисел
я выберу победителя и свяжусь с ним по у-мылу!

Желаю удачи!

---

На фейсбуке самозародился самоорганизовался срочный мини-тираж "Любовных писем Лу Понтеведры" в твердом переплете.

В мягкой обложке и в электронном варианте книжка будет доступна вот буквально с послезавтра и далее везде, а твердый они печатают только от 20 экз., поэтому если нужен хардбэк - велкам в коллективный заказ.
Отправлять буду в понедельник вечером, до этого времени возможно вписаться на 1-2 экз. Деньги можно потом, при получении и т.п.
Просто отметьтесь в комментариях, чтобы я правильно посчитал нужное количество.
После 18.00 понедельника вписаться будет уже невозможно.
Что стоит: 100 страниц, твердый переплет, 650 рублей (печать и доставка из типографии) + free donation для автора, по желанию.

запись создана: 25.11.2017 в 15:36

@темы: любовные письма Лу Понтеведры

---

А теперь да.

---

Вот теперь действительно всё.
В выходные почищу. И вперед.
На момент звершения черновика - 150 т.зн. Ридеро верстает на 100 страниц.

---

Календарь

(Письмо девятнадцатое)

В кухне на стене до сих пор висит тот календарь, на первой странице которого в последний день прошлого года я размечал график приема таблеток и уколов для того сложного курса, который был тебе назначен. Ты прожил еще неделю.
Потом я старательно убирал из дома все следы – не твои, твоей болезни. А календарь остался. Так и остался до сих пор. И я вижу: тот год, в который ты умер, еще не закончен. В календаре остается еще один лист, и наверное, нет никакого смысла убирать его сейчас, раз он до сих пор оставался здесь, у меня на виду, то незаметный, несмотря на ярко-розовые цветы и золото подложки, то – внезапным ударом в сердце кричащий: здесь была твоя надежда.
И не только она. Когда ты умер, я взял черный маркер и методично отметил день твоей смерти и день похорон, девятый день, сороковой. А потом, пару месяцев спустя, заметил, что эти страницы так и не оторваны – оторвал. Выбросил. Теперь не вспомню никаких дат. Не помню, какого числа тебя увезли в больницу, и какого числа мы привезли тебя обратно. Не помню, когда ты заболел, когда была первая операция. Какого числа в мае, год спустя, мы узнали, что анализы опять ужасны. Помню этот день – ты молча показал мне листок с результатами, а потом обнял меня и уехал на работу. А я был записан к врачу, хотел отменить запись и проводить тебя, но ты сказал, что это не нужно, ты в порядке, вечером увидимся. Я думаю, ты хотел один пережить эти страшные новости, в сущности, приговор. И я пошел к врачу, и в кабинете вдруг стал плакать и не мог остановиться. Врач испугалась, спросила, чем она так меня расстроила, ведь не было ничего такого. А я плакал, все плакал, не мог говорить, не мог сказать ей, что ты умираешь.
Но еще восемь месяцев боли и счастья, страха и отваги, радости невместимой, раздирающего горя и самой нежной любви у нас оставалось. Знаешь, мы прожили их на все сто. Мы успели разругаться вдрызг – и не один раз, как здоровые, как живые. Успели поплавать в озере и погулять в лесу. Успели играть на укулеле на речном пароходике и на берегу моря, успели завсти варган и калимбу, и петь веселые песни, и грустные тоже, но ты больше любил веселые. Успели развести свиней: обнаружив, что в гостевом домике очень неудобные подушки, мы отправились искать удобные, хотели найти маленькие валики, но их не было, и нам пришлось купить двух розовых плюшевых поросят как раз подходящего размера. Мы назвали их Розамундой и Гертрудой, и, поскольку они были совершенно одинаковые, мы сто раз спрашивали друг друга, кто из них кто, и никогда не могли быть уверены, что угадали. Потом я привез к тебе в больницу то ли Гертруду, то ли Розамунду, чтобы ты мог удобнее устроиться на больничной койке. Когда ты вернулся домой, они обе дежурили у тебя. А потом я вынес их из дома вместе со всей постелью, так положено, говорят.
Мы катались с друзьями по Куршской косе и запускали квадрокоптер, мы поднялись по невероятно длинной лестнице над морем, мы ночевали одни в пустой гостинице прямо у прибоя, мы выбрали место, куда решили приехать на новогодние каникулы, и забронировали номер, и купили билеты на поезд.
Нет, мы не смогли туда поехать. Но до последнего мы жили, как живые. Оба.
И за это я тебе бесконечно, огромно благодарен. Ты умирал, но мы жили. Как и в ту последнюю неделю, первую неделю этого года, который все никак не закончится, мы жили – каждую минуту. Поддерживали друг друга, утешали, ругались и советовались, обнимались и заботились друг о друге – как могли. Оба.
Я не знаю, кто еще так мог бы. Наверное, много людей, которые так могут. Но я прошел этот путь с тобой, и свидетельствую: каждый день с тобой стоил того, чтобы его прожить.
Но только один отмечен в календаре.
Я считаю безобразием тот факт, что я понятия не имею, какого числа – и даже какого месяца – ты в первый раз пришел ко мне в гости в этот дом, и когда ты остался ночевать в первый раз, и когда переехал совсем. Хотя я помню эти вечера и ночи, они не отмечены в календаре. Что я за человек? Почему так небрежен с датами? У меня ведь и календаря не было, пока ты не принес однажды и не повесил в кухне какой-то смешной календарь с котятами. Мне и не нужен он был: есть календарь в компьютере, есть мой рабочий ежедневник, зачем еще? Но ты повесил, и теперь на том же месте висит новый, этот, с розовыми цветами, с золотой подложкой. Я специально выбирал такой нарядный и яркий, чтобы расписать в нем схемы приема лекарств. Скоро он закончится. Осталось несколько дней на этом листе и целый следующий. А потом еще неделя – и твоей смерти исполнится год.
Я не думал, что выдержу так долго, а ведь это всего лишь один год.
Я так скучаю по тебе. Ты знаешь.

@темы: любовные письма Лу Понтеведры

---

Сияние

(Письмо двадцатое, последнее)

Вот и последнее письмо, и я долго не мог к нему приступить.
Стыдил себя, что ленюсь. Печалился, мол, все предсказания, что меня попустит, что все пройдет – вот, начинают сбываться, и мне уже не так необходимо писать эти письма, развешивать фонарики в темноте зимней ночи.
Ну да, что-то сбываться начинает. Мне тише, ровнее.
А что-то было изначально таким, как обещали, что оно будет потом когда-нибудь, а оно было таким с самого начала, да что с того…
Мне обещали, что жизнь продолжит свое движение. Но она и не останавливалась ни на миг. В те последние минуты, когда я обнимал тебя умирающего и понимал, что ты умираешь, все, что я думал – что твой путь здесь закончен, и дальше я иду один, будет тяжело, но придется идти так. На следующий день я пронесся по магазинам и купил по списку от твоей мамы какие-то вещи, необходимое для твоих похорон. Еще день спустя сел и написал последнюю главу обещанной тебе книги, той, про слонов. Смерть – не повод не выполнять обещания, не повод останавливаться, бросать работу, правда? Даже твоя.
Потом делал что-то еще и что-то еще, начал новую книгу, встречался с друзьями, работал, вписался в большую учебную программу. И так далее, и так далее, и так далее…
Мне говорили, что воспоминаний без тебя станет больше, чем тех, с тобой. Наверное, еще не время судить, но у меня всегда было больше воспоминаний отдельных, чем тех, в которых ты. Значимых воспоминаний, очень важных для меня. И даже самых значимых. Разве не так оно и должно быть между любящими??
Ты не являешься смыслом моей жизни. Ты не необходим мне, чтобы жить.
Просто я люблю тебя.
Правда, что я устал от боли, но это не повод постараться забыть тебя. Или перестать хотеть видеть тебя и быть с тобой рядом.
Ну, больно. А что, в этой жизни кто-то с болью незнаком? Или надеется никогда не встретиться с ней? Ой, да ладно. Больно, да. Я сказал бы – невыносимо больно, но это противоречит очевидности: выносимо. Вот, я ее несу. Держу ее. Нормально. Хотите, попрыгаю?
Ну, ору иногда. Чего бы не орать, когда больно? И кого это останавливало, когда надо идти, позарез надо?
Орать и делать свое дело – это по-нашему.

Я написал девятнадцать писем, и это двадцатое. Последнее.
И я понял, почему я так долго не мог к нему приступить.
Как будто, написав его, я попрощаюсь с тобой. Завершу не только этот кусок, но и вообще всё наше. Выполню не совсем понятное мне действие «отпустить» - как будто я властен отпускать или не отпускать, как будто ты мой ручной зверек или пленник.
Как будто, написав последнее письмо, я окончательно и наконец необратимо исполнюсь смирения и принятия. Вот уже, кажется, получается понемногу. Нет, на самом деле. Правда-правда. Я стараюсь. Я прилежно думаю о том, что, может быть, ты действительно хотел покинуть этот мир, оставить его насовсем, и где-то там заняться какими-то более приятными вещами.
Я же повторял и продолжаю повторять, что хочу оставаться здесь, сколько можно, и возвращаться сюда, если возможно, если только возможно, потому что здесь так много замечательного, и было бы здорово, если бы здесь можно было жить приятнее и заниматься более приятными вещами, но для этого надо попахать, до этого еще пахать и пахать, и я хочу пахать здесь.
Но я уверен, что если есть множество миров, то там тоже необходимо пахать, а если так, то ты и там пригодишься, с твоей-то силой, стойкостью и мудростью. И точно ты имеешь право выбирать.
Мне говорили: нельзя так напряженно и яростно ждать. Нельзя удерживать то, что должно быть свободным.
А я и согласен.
Это вот – когда знаешь, как должно, а можешь только так, как можешь.
Я не могу не надеяться и не ждать, я почти уже согласен не торопить, и, если помнишь, это я твердил в самом начале: иди, куда хочешь, иди, куда хочешь, - как будто заставлял тебя отвернуться и уходить.
А потом как заору: иди сюда.
Потому что ночью меня разбудила любимая колыбельная про «я здесь», потому что я чувствовал твое присутствие и был счастлив, и в этом не было ни тени прощания, была только радость совместности. То сияние, которое соединяло нас.
Я не могу его забыть, и не смогу, и не хочу. Я разглядел его однажды, когда мы шли на вокзал, собираясь в очередную поездку. Было уже темно – мы всегда выбирали ночные поезда, - и мы шли с рюкзаками, время от времени взглядывали друг на друга, все еще полные острой и глубокой радости узнавания. Не так много времени прошло с того дня, когда ты, с трудом, останавливаясь, чтобы побороть смущение и подобрать слова, признался, что тебе не хотелось бы примазываться к моей странной и невероятной истории, но, кажется, тебе знакомо многое из того, о чем я говорю.
И тогда мы начали говорить об этом и нашли много такого, что удивляло и пугало… Но еще сильнее было переживание острого счастья – и оно накатывало время от времени, и если были рядом в такие моменты, то мы смотрели друг на друга безумными глазами влюбленных, потерявшихся надолго и снова нашедших друг друга.
И вот так я взглянул на тебя, идущего рядом с рюкзаком за спиной, и ты тут же почувствовал мое движение, мой взгляд, и повернулся ко мне. Уголки губ шевельнулись едва заметно, но лицо осветилось тихой ясной улыбкой – всё, целиком. Ты был здесь – весь, со всей своей историей, живой, любящий, любимый, помнящий всё и все-таки живой, сияющий над бездной и тьмой.
Ты сияешь, сказал я.
Ты улыбнулся уже открыто и сказал: на себя посмотри.
И мы пошли к вокзалу, чувствуя сияние – каждый в самом себе и в том, кто рядом.
И так было потом всегда. Какие бы сложности и проблемы – в быту, в окружающей среде, в отношениях между нами – ни одолевали нас, всегда можно было взглянуть на тебя, подойти к тебе и прикоснуться к этому сиянию. Оно давало мне силы держаться до конца, когда было так трудно, и безнадежно, и страшно. Сияние не покидало нас, вот и всё.
И я не держу тебя. Я точно так же мог бы просить: отпусти меня. Но что толку просить тебя? – ты меня не удерживал бы, если бы я хотел уйти. Не ты меня держишь. Не я тебя держу. Сияние держит меня. Твое сияние. Может быть, точно так же мое сияние, о котором ты говорил, держит тебя.
Я правда не хочу мешать и препятствовать тебе на твоем пути, если он лежит прочь. Но если он лежит сюда, ко мне – то вот тебе двадцать фонариков, двадцать костров, двадцать огней в зимней темноте. Иди по ним.
Я здесь. Я не прощаюсь.
Иди куда хочешь.

@темы: любовные письма Лу Понтеведры

---

О, Джон Крайтон!
online-freebee.ru/boevik/9661-galakticheskaya-v...

---

Другие тесты и гадания от Шувани

---

Стихи и проза

Вот уже и сегодня.
Прочитаю кучу стихов и пару историй.
Приходите, полетаем.

запись создана: 16.11.2017 в 09:41

---

И действительно, чего это я? Уже почти без четверти полдень, а я все тружусь и тружусь, даже чаю с тыквенным пирогом не выпил еще с утра... Вперед!

---

Карта желаний

В воскресенье с шести до девяти - Карта желаний.

ОСТАЛОСЬ 1 МЕСТО.

Никакой магии, сплошная психология.
Больше ясности, больше понимания своих внутренних процессов, четче направление, желаннее цели, легче движение.
Бережное сопровождение, поддержка и хорошие вопросы, ватман и ножницы, клей и картинки - с меня.
Можно принести еще журналов, модель мира будет богаче.
Приходите, приводите друзей, есть место для 4-5 2! человек. Вместе веселее.
Быстрый, эффективный и недорогой способ начать желанные перемены в жизни.
Проверено практикой.
3 часа, 1500.

"Я очень благодарна старой карте. И она все еще работает".
"Ах, какой процесс, какой процесс, просто отличный Спасибо!"
"Три часа это возмутительно мало, я делала карту первый (но отнюдь не последний) раз, так что в начале процесса была несколько заторможена, страшно было искать и воплощать свои мечты. Но обстановка в группе была настолько доброжелательная, открытая и искренняя, что в конце я полностью расслабилась и первый девиз из карты не покидал меня всю дорогу до дома "
"Вкратце - большая чатсь карты при взгляде на нее дает те эмоции, что я чувствовала в процессе - предвкушение и радость. А та часть, что кажется совсем нереальной - смотрю на карту и пытаюсь уложить в голове, что такое тоже может сбыться".
Эти и другие отзывы - в комментариях к постам по тегу.

запись создана: 12.11.2017 в 19:19

@темы: Карта желаний

---

Важное: вчера все-таки нашел и купил подходящие бутылочки, чтобы наладить контроль за количеством воды.
Мне же не абы какие, мне же "синенькие с козочками" - ну, нашел. Правда, не литровые, а только поллитровые были в Щуке, но зато уже прямщаз, а не когда-нибудь, когда меня ноги донесут до АВ. Значит, буду пить точно литр, а остальное чаем доберу. К тому же я знаю дао налить второй раз, оно работает.
Вчера же попытался восстановить режим сна и уговорил себя лечь в десять. Получилось. К половине одиннадцатого я уже спал. Форс-мажор, случившийся в полночь, не помешал мне хорошенько выспаться до восьми утра, так что я намерен продолжать. Немножко дисциплины, и я стану поживее.
Вода и сон, сон и вода. Потом можно будет добавить физкультурку, но начну с воды и сна.

---

На третий день индеец Зоркий Глаз заметил...
... что, когда я въехал в квартиру, я разложил свои вещи в пустые шкафы, я без сожалений выкинул все, что было лишнего и ненужного, что просто запихал без разбору в мешки при довольно спешном переезде. Это было быстро.
А сейчас-то - другое дело.
И шкафы не пустые, и лишнее - не без разбору запиханное свое, а просто вещи другого человека, любимого, собранные им, ненужные уже, но без сожалений - неа, не получается и не получится.
И поэтому - нечего удивляться, как я тогда быстро все наладил и как я теперь ничего не могу. И нечего себя корить. "Как можем, так и работаем" (с).
Но осознанное - доступно осмысленному воздействию, и потому второе же утро после осознания началось с кипучей деятельности.

Опять в квартире погром и кочевье, коробки и мешки (во, купить больших мешков!), но я уже заказал Свалку, так что постепенно, постепенно, шаг за шагом.
Давай, давай.
Не хватает пары рук для помощи, болтовни и зубоскальства в процессе, но уж как-нибудь справлюсь, а там, глядишь, и помощь подойдет.


Доброго утра всем, кто это читает.

---

«Наши умы можно похитить»

«Наши умы можно похитить». Почему создатели соцсетей уходят в офлайн
knife.media/like-addiction/

Джастин Розенштейн заблокировал на своем ноутбуке reddit, удалился из cнэпчата, который он сравнивает с героином, и установил себе лимиты на использование фейсбука. В августе 34-летний топ-менеджер IT-компании купил новый айфон и попросил ассистента активировать на нем опцию родительского контроля, которая не дает владельцу устанавливать на телефон приложения. Он строго следит за своими лайками, которые описывает как «яркие вспышки псевдоудовольствия», настолько же пустые, насколько аддиктивные.

Розенштейн знает, о чем говорит, — ведь это он изобрел лайк.

Десять лет назад молодой разработчик Facebook засиделся до ночи, создавая прототип кнопки, которую про себя называл «кнопкой классности». Сегодня он принадлежит к небольшому, но быстро растущему сообществу еретиков Кремниевой долины, которые жалуются на подъем «экономики внимания» — явления, когда интернет формируется исходя из потребностей рекламной индустрии.

Среди единомышленников Розенштейна — несколько руководителей высшего звена, в основном это дизайнеры, разработчики, проджект-менеджеры и другие специалисты, по кирпичикам строившие цифровой мир, который они же сейчас стремятся разрушить. «Люди постоянно создают что-то из лучших побуждений, а потом оказывается, что они сотворили монстра», — говорит Розенштейн. Он ушел из Facebook и Google, сейчас его небольшая компания занимается повышением продуктивности офисных работников. Главным предметом беспокойства для автора лайка стало психологическое воздействие технологий на людей, которые свайпают и тапают по экранам своих телефонам в среднем 2617 раз в день. Помимо собственно привыкания, технологии вызывают состояние, которое получило название «продолжительное частичное внимание». Это явление резко снижает способность к сосредоточению и ухудшает когнитивные функции.

Как показало одно недавнее исследование, смартфон, находящийся поблизости, отупляет владельца даже в выключенном состоянии.

Но эти эффекты выглядят мелочью по сравнению с глобальной тенденцией: Брекзит и победа Дональда Трампа демонстрируют, что информационные технологии имеют огромное (и непрогнозируемое) влияние на политику. Если раньше было модным приветствовать роль мессенджеров и соцсетей в прогрессивных революциях против тирании, то сейчас стало понятно: это — механизм, который работает в обе стороны. Что привело к демократизации одной страны, может подорвать демократию в другой.

В 2007 году Розенштейн принадлежал к маленькой группе людей, которые решили добавить в фейсбук позитива, дав людям возможность ставить лайки. Эта функция изменила всё. Охваты соцсети выросли многократно, компания получила простой механизм сбора данных о предпочтениях пользователей для продажи рекламодателям, ее инновацию скопировали все остальные.

В 2009 году Леа Перлман, тогдашний проджект-менеджер соцсети, написала пост в корпоративном блоге, в котором анонсировалась кнопка лайка. Сейчас ей 35, она работает иллюстратором и тоже недовольна лайком (и его столь же аддиктивными собратьями-реакциями). В ее компьютере установлен плагин, который выбрасывает лишнее из ее ленты. Сама Перлман старается проводить в своем фейсбуке как можно меньше времени: за нее там сидит специально нанятый человек.

Противники лайка отправляют своих детей в элитные школы Кремниевой долины, в которых запрещены смартфоны, планшеты и ноутбуки. Нужны еще примеры? Стив Джобс в 2010-м рассказал, что его дети никогда не пользовались айпадом. Крис Андерсон, бывший главред Wired и основатель компании по производству дронов, наложил строгие ограничения на использование всех гаджетов в доме, потому что «среди первых столкнулся с опасностью технологий». Ни одному из его пятерых детей не разрешалось пользоваться устройствами с экраном в своей комнате. Эван Уильямс, основатель Twitter, Medium и Blogger, сотнями покупал своим сыновьям книги, но отказался давать им планшет.

Журналист The New York Times сравнил принципы этих технократов с кредо успешного наркодилера: никогда не подсаживайся на собственную дурь.

***

39-летний Нир Эяль — автор книги «На крючке. Как разрабатывать продукты, создающие привыкание». Программисты, дизайнеры и предприниматели в сфере IT платят по 1700 долларов за курс Habit Summit, на котором он учит манипулировать потребителями так, чтобы они как можно больше времени взаимодействовали с вашим сайтом или приложением.

Он утверждает, что технологии стали для пользователей если не наркотиком, то по меньшей мере одержимостью. Клик по уведомлению стал рефлексом. Зайдя в соцсеть или на ютуб на несколько минут, человек незаметно для себя проводит час, скролля и кликая. Здесь нет случайности, все происходит потому, что именно так задумали разработчики и дизайнеры. Эяль объясняет, как строится система поощрений (варьирование наград ради того, чтобы создать желание) и эксплуатируются негативные эмоции (построение триггеров).

«Ощущение скуки, одиночества, растерянности или нерешительности часто вызывает у нас раздражение, которое, в свою очередь, провоцирует спонтанную автоматическую реакцию, направленную на то, чтобы это ощущение ушло», — говорит он.

Посетители Habit Summit в апреле этого года наверняка здорово удивились, когда услышали от Эяля, что программная речь на этот раз будет «немножко о другом». С трибуны он говорил о том, как манипуляция технологиями может быть вредной или аморальной, и призывал своих слушателей не злоупотреблять методами, о которых они узнают в ходе курса. В конце выступления лектор поделился личным опытом противостояния технологиям: сам он использует расширение DF YouTube для Chrome, которое вычищает множество хитрых штук, и приложение Pocket Points, вознаграждающее пользователя за время, проведенное без телефона. Чтобы защитить свою семью, Эяль установил таймер, который каждый день в одно и то же время отключает интернет.

«Идея в том, что мы не бессильны. Мы контролируем ситуацию» — говорит он.

Но так ли это?

Если даже люди, которые разрабатывают технологии, предпринимают такие радикальные шаги для освобождения от них, могут ли остальные ограничиться тренировкой собственной силы воли?

Тристан Харрис считает, что нет. 33-летний экс-сотрудник Google, прошедший курс реабилитации от цифровой зависимости, заслужил от журналистов титул «совесть Кремниевой долины» за свои публичные выступления против индустрии.

«Мы все воткнуты в эту сеть, и она может похитить наши умы. Мы думаем, что каждый раз делаем свободный выбор, но это не так», — заявляет Харрис. Миллиарды людей, использующих информационные технологии, лишены выбора и знания — они не могут отказаться от телефонов и компьютеров, и никто не рассказывает им о тех хитростях, с помощью которых горстка жителей Кремниевой долины направляет течение их жизней.

В Стэнфорде научным руководителем Харриса был Би Джей Фогг, психолог-бихевиорист, мастер «убеждающего дизайна». Многие его студенты, включая Нира Эяля, стали востребованными и высокооплачиваемыми специалистами в IT-компаниях. Харрис стал отступником и правдоискателем.

«Я не знаю более важной проблемы, требующей срочного вмешательства, чем эта, — говорит он. — Она меняет демократию, меняет нашу способность общаться, меняет наши отношения». Прежде чем забить тревогу публично, Харрис три года пытался изменить систему изнутри, сидя в штаб-квартире Google.

Все началось в 2013-м с небольшого документа, который он, тогда проджект-менеджер, написал и разослал десяти коллегам: «О необходимости минимизировать отвлечение и уважать внимание пользователя». Письмо стало виральным внутри компании, его прочли 5000 сотрудников, и автора повысили. Должность называлась красиво и впечатляюще: философ продуктов и этик дизайна. Сейчас бывший продуктовый философ понимает, что на деле повышение было маргинализацией его статуса. Отстраненный от работы над конкретными вещами, он читал, как LinkedIn использует психологическую потребность человека ответить на инициативу другого в целях расширения сети; как YouTube и Netflix перешли на автовоспроизведение следующего видео, лишив зрителя выбора, хочет он смотреть дальше или нет; как Snapchat ввел аддиктивную функцию Snapstreaks, стимулирующую непрерывное общение между тинейджерами.

Эти функции не всегда универсальны, они могут адаптироваться под конкретного пользователя. К примеру, утекший в Сеть внутренний отчет Facebook показал, что компания может определять, когда тинейджеры чувствуют себя «незащищенными», «никчемными» и «нуждаются в повышении самооценки».

Иными словами, они знают, какие кнопки нажимать в душе человека. И эти знания и умения продаются тому, что заплатит больше.

Рекламодателем, платящим Facebook за продвижение, может стать продавец конфет — или черный пиарщик, манипулирующий общественным мнением в пользу своего нечистоплотного клиента. Харрис уверен, что люди из IT-сектора не заварили бы эту кашу с аддиктивным дизайном, не будь у них на то запроса со стороны рекламной индустрии, запроса на формирование преимущества бренда в борьбе за внимание покупателя.

Пример аддиктивного дизайна от сотрудника Facebook: когда разрабатывали уведомления (о новых лайках, комментариях, добавлении в друзья), их сделали синими, в стилистике соцсети, скромными и ненавязчивыми. Но на них никто не кликал. Тогда их сделали красными, и — вуаля! — кликают все.

Красная иконка с числом уведомлений теперь везде, почти каждое приложение в смартфоне манит: нажми на меня! Красный цвет — триггер опасности, поэтому он обращает на себя внимание. Но помимо него работает и принцип вариативности награды, тот же, который делает азартные игры такими соблазнительными.

Вы не знаете, что получите, пока не нажмете: ноль или пятикратный выигрыш, десяток лайков или скучные рассылки и спам. Именно вероятность разочарования заставляет ваше сердце биться чаще, а руку — тянуться за телефоном.

Этот же принцип лежит в основе механизма обновления контента pull-to-refresh («потяните, чтобы обновить») — каждый раз, пока загружается контент, мозгу кажется, что это крутится барабан игрового автомата.

Механизм pull-to-refresh, впервые примененный в твиттере, придумал Лорен Бричтер для своего стартапа, твиттер-клиента Tweetie, — потому что ему просто некуда было поместить кнопку «Обновить». Сейчас ему 32, он не отрицает сходство своего изобретения со слот-машиной, но заверяет, что не планировал такого эффекта: «У меня двое детей, и я сожалею о каждой минуте, которую не уделил им из-за того, что меня засосал смартфон».

Бричтер удивляется, что фича оказалась долгожителем: в эру пуш-уведомлений вполне можно было бы обойтись без нее, контент может обновляться автоматически.

Но психология сильнее: представьте, насколько меньше игроков разорились бы на автоматах, если бы у них отобрали возможность самим нажимать на кнопку или дергать ручку?

Впрочем, сам дизайнер предпочитает более мягкое сравнение: с кнопкой закрывания дверей в лифте. Двери закроются сами через пару секунд, но некоторым людям все равно нравится ее нажимать.

Лорен говорит, что многие годы думал о том, принес ли человечеству пользу своей работой. Он ограничил свое онлайн-общение перепиской в телеграме с женой и двумя друзьями, отключил все пуши, заблокировал несколько сайтов, но из твиттера уйти так и не смог: «Я все еще трачу время на чтение глупых новостей, о которых уже слышал». Он всегда заряжает свой смартфон на кухне, подключает к розетке в 7 вечера и не прикасается к нему до утра.

33-летний Крис Марселлино — соавтор патента Apple на технологию мгновенных сообщений, выводящихся на экран в реальном времени. Он работал в команде, отвечающей за ПО для iPhone, и специально, по его словам, ни к какой аддиктивности не стремился — разработчиков вдохновляли исключительно позитивные перспективы: дать возможность людям общаться, быстро узнавать важные новости, экономить на звонках. Сейчас он заканчивает обучение на нейрохирурга, которое дает ему возможность утверждать: технологии активируют те же цепочки нейронов, что и другие человеческие желания — найти еду, тепло, секс или наркотики. Принцип дофаминового вознаграждения работает во всех случаях.

«Но стремление удержать внимание людей на своем продукте — это не зло по определению, — добавляет Марселлино. — Это капитализм».

Видимо, в этом и проблема. Венчурный капиталист Роджер Макнейми, который в свое время получил сверхприбыли на инвестициях в акции Google и Facebook, разочаровался в компаниях: он считает, что состояния, которые заработали их основатели на рекламе, исказили их первоначальную благородную миссию. Макнейми считает главной вехой этого процесса появление смартфонов, с которым ставки в гонке за внимание потребителей взлетели до небес. «Google и Facebook заявляют о себе как о благе, аргументируя это тем, что они дают людям то, чего те хотят. Но то же самое могут сказать о себе табачные компании и наркодилеры».

61-летний Макнейми стоял у истоков этого процесса. Именно он познакомил Марка Цукерберга со своей подругой Шерил Сэндберг, которая тогда отвечала за рекламу в Google. Именно Сэндберг, которую СМИ сделали иконой женского успеха, превратила Facebook из социального медиа в еще одного гиганта рекламного рынка.

Бизнесмен тщательно подбирает слова: «Google и Facebook руководят хорошие люди, чьи добрые намерения привели к ужасным непреднамеренным последствиям. Проблема заключается в том, что компании ничего не могут сделать с вредом, который они приносят, если они не откажутся от текущих рекламных моделей».

Но как заставить корпорации отказаться от рекламных моделей, которые сделали их самыми прибыльными предприятиями мира? Макнейми видит выход в усилении государственного регулирования, в том числе и в части антимонопольного законодательства.

Розенштейн считает, что к интернет-компаниям должны применяться законы, основанные на моральном императиве, — аналогичные тем, которые ограничивают действия топливно-энергетических и табачных компаний: «Если мы будем думать только о максимизации прибыли, то быстро скатимся к антиутопии».

35-летний Джеймс Уильямс работал стратегом в Google в одно время с правдорубом Харрисом. Теперь он защищает кандидатскую в Оксфорде по этике побудительного дизайна. Уильямс рассказывает, что пережил чисто экзистенциальное озарение — когда сам не мог сосредоточиться ни на чем из-за гаджетов, — и вдруг понял, что технологии служат обратной цели, чем та, для которых их изобретали. «87 процентов людей засыпают и просыпаются со своими смартфонами. Для всего мира они стали новой призмой, через которую люди воспринимают политику», — говорит он. Те же технологии, которые используются, чтобы подсадить пользователей на рекламные крючки, стимулируют неконтролируемое потребление контента.

«Экономика внимания ставит наши импульсы превыше наших намерений», — утверждает ученый. А это значит, что сенсационному отдается приоритет перед глубоким и детальным, всем рулят эмоции.

Журналистика всё чаще служит интересам не общества, а технологических компаний. Чтобы выжить в эпоху постоянно урезающихся охватов, медиа нужно высасывать из пальца сенсации, продуцировать кликбейт и делать аттракцион из любого контента.

Проблема фейковых новостей и манипулирования голосами избирателей существует не на уровне кучки злых дядь с ботами: сама экономика внимания выносит на гребень волны таких персонажей, как Дональд Трамп, которые мастерски играют с эмоциями сторонников и противников, оборачивая себе на пользу гнев и создавая протест. Уильямс начинал писать свою диссертацию еще до событий 2016 года, когда мир потрясли Брекзит и проигрыш Хиллари Клинтон, но когда они случились, он констатировал: то, что раньше выглядело как отдаленный настораживающий тренд, стало манифестом новой политической реальности.

Технологии не только вредят нашей сосредоточенности и влияют на политику — они делают нас менее рациональными и более импульсивными, считает Уильямс.

Мы живем с подорванной волей, в состоянии постоянного когнитивного отвращения.

Если демократия — это воля народа, а наша воля всё чаще не принадлежит нам, способны ли мы распознать тот момент, когда демократия умрет? А если не способны — откуда мы знаем, что этого еще не случилось?

---

И тут он понял, чего ему не хватает для счастья.
Гиталеле - мааааленькая гитара, 28 инчей, чуть побольше уке-тенора.
И с чехлом.
Чтобы везде ее таскать, как того же Антонио, чтобы практиковаться везде и всегда.

И куча вешалок для укулеле, и для гиталеле тоже.
Пойду, внесу в виш-лист.

---

Ну, извините. Некоторые просто не способны не психануть в такую погоду.




Тыквенный суп спасает почти от всего!
Если в осеннюю стынь, непогоду и тьму
выйдешь не просто один, а наевшись его -
все нипочем, все нипочем, и потому
супа себе навари,
с друзьями его раздели,
будет вам все нипочем и все ничего!

Тыквенный суп, защитник от мглы и тоски
Нас согревает в холодные темные дни
Вытащи клетчатый плед и в полоску носки,
шапку с пушистым помпоном на голову натяни,
супа себе навари
с друзьями его раздели,
яблоки дольками режь и шарлотку пеки!

Тыквенный суп, как солнышка летнего свет!
Тыквенный суп оранжевый, как апельсин!
Кто его сварит себе и друзьям на обед,
тот не один, тот не один, тот не один!
Супа себе навари,
с друзьями его раздели,
словно полезный и вкусный горячий привет!

____
Ай, только сейчас заметил, что во втором куплете строчки не хватает. Полночь, спать пора, завтра что-нибудь сделаю с этим.

запись создана: 14.11.2017 в 21:41

---

Завтра попробую приготовить.
dukandiet.ru/recipe/pastila-marshmellou/

Сделал это
dukandiet.ru/recipe/karamelnyiy-keks/

Сделал оба - все понравилось. Только взрыв мозга, когда ешь кекс, он сладкий, надо съесть весь за день - по норме отрубей, а он сладкий! а ты вроде худеть собирался! а надо съесть весь. Внутри что-то пытается остановить тебя и вынуть кусок изо рта, потому что сладкий. Фит парад №7 - добро.

запись создана: 12.11.2017 в 20:54

@темы: дюкан-канкан

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра