8.
Дома Йорик Алексеевич с видом обреченного героя распечатал пачку «Мадраса». Он не знал, чего ему ждать от жизни, но предполагал самое худшее.
биологическое разнообразие не отступаетЗазвонил телефон. Мама, виновато подумал Йорик Алексеевич, собиравшийся позвонить ей еще вечером в воскресенье, но так и не нашедший ни времени, ни сил в кровавой фантасмагории последних дней.
- Мама! – выкрикнул он в трубку, торопливо гася сигарету о блюдце. – Мама, извини, я как раз собирался тебе звонить. Меня… я заболел, мама, ничего страшного, но из дома выйти не могу, только ты не приезжай. Не беспокойся, я сам приеду, как только поправлюсь, честное слово!..
Йорик Алексеевич спешил, чтобы не дать матери вставить ни слова, намереваясь изложить щадящее и вкратце свою ситуацию и сразу же попрощаться и положить трубку.
Но в трубке ворочалось только чье-то шумное дыхание и как будто слегка пахло псиной. Йорик Алексеевич подержал трубку возле здорового уха, послушал чуждые шорохи и вздохи, окончательно испугался и осторожно опустил трубку на рычаг.
Мама позвонила через день. Она прочитала в городской газете заметку о странном случае с «нашим земляком», в течение нескольких дней подвергшимся укусам собаки, тюленя, летучей мыши и дворового кота. Заметка предупреждала об опасности бешенства, но материнское сердце-вещун подсказало родительнице Йорика Алексеевича главное.
- Я знаю, Йоричка, не отпирайся! Такое могло случиться только с тобой! Это поэтому ты не приехал на дачу? Йоричка, тебе делают уколы? Ты ходил к врачу? Йоричка, это нельзя пускать на самотек! И тебе необходим покой и уход! Я приеду к тебе и помогу тебе по хозяйству.
Йорик Алексеевич застонал сквозь сжатые зубы. Заметка отставала от событий ровно на один день: сегодня, по дороге домой, инженер Николаев был атакован белкой, стремительно сбежавшей по стволу стоящего посреди двора дерева. Присутствовавший при сем Бандит смерил Йорика Алексеевича равнодушным взглядом, а за белкой следил прищурясь и как будто даже с сочувствием. Известный своими охотничьими подвигами, кот даже не дернулся, когда белка пробежала обратно в сторону дерева в двух шагах от его исцарапанного носа.
Неужели доктор выдал его репортерам?