Тук-тук
- Кто там?
- Я.
Я открываю дверь своим ключом и вхожу в подъезд. Оглядываюсь: я здесь в первый раз. Четыре широкие ступеньки вверх, слева покривившиеся шеренги почтовых ящиков, справа - узкая дверь лифта. Напротив нее лестница, по которой я поднимусь на второй этаж, вот только переживу первое столкновение с этим ужасающим запахом: кто-то жарит рыбу, но даже этот впечатляющий аккорд не в силах перекрыть глубокую ноту застарелой тухлятины.
О ужас, содрогаюсь я. Я здесь живу?
Я здесь живу. Это не мой дом, конечно, это съемная квартира об одной комнате, крохотной кухоньке и совмещенном санузле, причем хозяева терпеливо ведут ремонт в перерывах между жильцами, так что в прихожей горделиво сияет зеркальным полотном шкаф-купе, в кухне течет проржавевший кран, а во чреве престарелого гардероба, скрытый околоплодным пузырем синего полиэтилена, дожидается заветных сроков модный унитаз. Трехстворчатый гардероб - не моложе пятидесятых годов рождения, настоящая фанера, по возрасту щедрая на занозы. Снаружи он оклеен золотистой пленкой. Мое отражение в ней спорит четкостью и узнаваемостью с моим отражением в зеркале средней створки. Поэтому, одеваясь, я поглядываю сразу на обе версии меня, без разницы.
Без разницы - легкие уже полны этих миазмов, но вдыхать новую порцию нет ни малейшего желания. Медленно выдавливаю из себя отравленный воздух, задерживаю вдох и кидаюсь вверх по лестнице. Всего-то второй этаж, но перед дверью в квартиру, на площадке, еще одна дверь - выкрашенный черной краской металл. Лихорадочно перебираю связку, нужный ключ никак не дается, поймав, со злостью втыкаю его в скважину замка - и обнаруживаю еще две замочные прорези на последней двери. Не выдерживаю, вдыхаю. Сначала ртом, чтобы не чувствовать запаха - но даже сквозь сжатые зубы просачивается отвратительный привкус. Сдаюсь, лучше надышаться, чем наглотаться. Ключ от нижнего замка почти касается щели, но я останавливаюсь. Все-таки невежливо, хотя это, несомненно, мой ключ от моей двери. Я поднимаю руку и жму на звонок.
Звонок заставляет меня вздрогнуть. Я никого не жду. Кто там?
Кто там? Я. Открываю дверь.
Дверь открывается мне навстречу, я застываю на пороге прихожей - в квартиру уже входят. Один. Он один. У него в руке ключ, на нем мой свитер и он...
И он застывает на пороге прихожей, спиной к свету, щурится, не верит своим глазам и не может понять, кого он видит. Я жду, давая ему время освоиться: до сих пор он видел себя только в зеркале.
В зеркале - до потолка высоком зеркале шакфа-купе - отражается некто, которого я готов бы принять за себя, если бы я не стоял вот здесь, а он - напротив меня. Так ведь не может быть? Я слышу свистящий шепот - и едва, самым краешком себя, понимаю, что это мой шепот. Изыди.
Изыди сам, беззлобно отвечаю я, смена караула, мой черед, понял? Мой.
Понял... Мой... Я эхом повторяю за ним, мне трудно не то что возразить - даже просто сказать что-то, хоть на ползвука отличное от его слов. Но я проглатываю горький комок и... Ты вообще... кто?
Кто-кто... Я.
Я? Нет! Ты не настоящий! Пошел вон! Изыди, изыди!
Изыди... Ладно, стой. Кто, ну кто тебе-то сказал, что настоящий - ты? Откуда у тебя такое сакральное знание?
Но как же?
А вот так. Слушай, у нас не больше минуты. План по душам составляли? Составляли. С учетом тенденции к перенаселению, так? Так. А рождаемость снизили? Снизили. И куда теперь? Ты вообще десятый в этом теле. Теперь моя очередь. Но ты не волнуйся, все будет, как было. Я - это я, это ты.
А Марина?
Она не заметит. Она сама только позавчера сменилась - еще обвыкается. Ну всё, давай, исходи, время кончилось. Прощай.
Прощай.