Рис. 15
Белые стволы колоннами возносятся вверх. Где-то там, в вышине, их кроны танцуют с ветром, поют с ним, слушают его протяжные речи, говорят в ответ.
Кроны населены обильно и разнообразно, но снизу этого не разглядеть.
Внизу пусто, как в зале со множеством колонн – только колонны и свет.
Он сидит на мягком ковре из опавших листьев, прислонившись к белому стволу, огромному, как колонна. В левом бедре, чуть выше колена, нарастает пульсация боли. Он затянул на бедре ремень, но не знает, достаточно ли туго, не слишком ли поздно – и, в конце концов, сколько времени у него в запасе до того, как они придут.
Еще он не знает, как ему удалось уйти – собаки где-то там, куда они делись? Почему преследователи отстали? Теперь, когда его след еще отчетливее и ярче – кровью по опаду, почему он еще здесь, в полном одиночестве сидит под высоким деревом с таким серебристым, таким светлым, почти белым стволом-колонной?
И сколько у него времени в запасе до того, как они придут.
Что угодно, только не попасть им в руки. Что угодно, только не попасть им в руки. Что угодно.
Но нет ничего на обмен – и нет ни малейшего шанса, что они не найдут его.
Но он обязательно, обязательно выберется… Все же знают, что он везучий, у него даже имя такое.
Не просто же так его прозвали счастливчиком.
Он отчаянно верит в это. Из последних сил.