в этой главе чудесные диалоги из института, ни одного слова не придумал.
КАК МЕНЯ ЗАГОНЯЛИ В ГЕТТО
Все-таки это случилось: за несколько месяцев до окончания учебы тренеры попросили меня задержаться после занятий и сообщили, что я не могу рассчитывать на сертификат гештальт-консультанта, потому что говорю о себе в мужском роде. Независимо от результатов учебы.
- Когда ты так говоришь о себе, ты переводишь все в план секса,- сказала мне одна из них.- Это как если бы я пришла на работу с вот таким декольте,- она показала рукой, с каким именно.
читать дальшеБуквально через пару недель я был на семинаре у одного из тренеров нашего института - он тоже сделал такое движение вокруг груди, объясняя, почему ему невозможно говорить обо мне в мужском роде. Воистину, тема сисек не может оставаться нераскрытой...
Я никак не мог поверить в происходящее. Умные люди, которых я уважал, вдруг стали говорить мне очень странные вещи, очень нелогичные, несправедливые и возмутительные.
- Причина в том, что я трансгендер? - спросил я.
- Нет, не в этом,- ответила вторая.- Трансгендерность здесь ни при чем. Если бы ты сделал операцию, никаких проблем бы не было. Все дело в том, что ты выглядишь как женщина, а говоришь о себе в мужском роде.
Когда на втором году обучения - это был первый год после моего каминаута в институте - я сообщил тренерам, что работаю с клиентами, тренеры меня поддержали.
- И у меня сейчас семь клиентов.
- И сколько ты берешь за работу? Да, это уважительная цена. После этого учебного цикла можешь брать на двести рублей больше.
И когда в тот же день одна из студенток спросила, как ей набраться опыта в реальной практике, старший тренер группы ответила:
- Ну, может быть, стоит взять семь клиентов...
Ни слова не прозвучало о том, что я перевожу все в план секса или о том, что я принуждаю клиентов обращаться ко мне в мужском роде, что я свожу их с ума.
К концу второго года учебы старший тренер сказала, что не может больше обращаться ко мне в мужском роде, потому что это слишком некомфортно для нее. После каникул второй тренер присоединилась к ней. Но ни тогда, ни после тренеры ни разу не сказали, что наши взаимные трудности могут быть препятствием в учебе или что я не могу рассчитывать на получение сертификата. И когда я беспокоился, могу ли я учиться дальше, не выгонят ли меня из института, мне говорили, что все в порядке.
- Почему вы сообщаете мне об этом только после почти трех лет обучения? За полгода до сертификации?
- Чтобы у тебя было время как-то с этим обойтись.
- Почему вы решили сказать мне об этом наедине?
- Чтобы ты мог сам решить, говорить ли об этом группе.
На следующий день я рассказал об этом разговоре в присутствии всей группы. Сам я с трудом мог говорить, слишком сильные чувства переживал. Но ребята задали тренерам вопросы, которые я еще не мог произнести вслух сам.
- Аше - один из лучших студентов, почему он не может стать консультантом?
- Почему два с половиной года человек платил деньги за обучение и никто не предупредил, что сертификата не будет?
- Разве это не дискриминация?
Не думайте, что я так сразу и сдался. Я, конечно, поинтересовался, кто принял такое решение. Супервизорский совет института, ответили мне. Но ведь они не знают меня, мы практически незнакомы. Я хочу встретиться, обсудить этот вопрос, рассказать, что я думаю по этому поводу, представить им свой рабочий опыт. Супервизорский совет согласился встретиться со мной, назначили дату и время. Я очень серьезно отнесся к этой встрече, сделал распечатки материалов по трансгендерности, подготовил статистику по своей работе с клиентами (к тому моменту их было уже пятьдесят, если считать длительные работы и разовые встречи), в частности, по их половой принадлежности, гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Я тщательно обдумал свои аргументы и подобрал цитаты. Ничего из этого не понадобилось. Мне просто сообщили, что сертификата мне не дадут, по крайней мере сейчас, и что если я хочу все-таки получить сертификат, мне необходимо пройти еще год личной терапии.
- Два года,- поправил молчавший до того директор института.
Ни до того, ни после за все время этой встречи он на меня не посмотрел, кажется, ни разу. Я попытался привести свои соображения - это было бессмысленно. Я спросил тогда, какова цель этого условия. Что должно получиться в результате? Мне сказали, что я должен свободно говорить о себе с клиентами в женском роде. Их не интересует, как я общаюсь с друзьями и близкими, но с клиентами я должен быть женщиной, то есть называть себя так и говорить о себе в женском роде.
Дело в том, сказали мне, что у клиента и так проблемы с тем, что он не видит реальности (в смысле действительности) за своими проекциями. И дело терапевта - помогать ему лучше замечать реальность. Но когда сам терапевт представляет из себя двойное послание, в реальности являясь женщиной, но заставляя клиента проецировать образ мужчины, он еще больше разрушает связь клиента с реальностью.
В общем, похоже, в их реальности (которую они принимают за действительность) трансгендеров не существует, поэтому клиенту, безусловно, вредно знакомиться с такой реальностью, в которой они есть.
Хорошо, сказал я, вы не даете мне сертификат консультанта. Но получу ли я хоть какой-то документ сейчас, когда закончу учебу? Да, сертификат участия (это вроде справки о том, что я присутствовал на уроках). И тогда я попросил какую-нибудь бумажку, в которой было бы написано, что я не двоечник, что дело не в моей неуспеваемости или неспособности к обучению, а в том, что я говорю о себе в мужском роде.
Они согласились.
*Сэнта:
Когда-то давно, в ролевой тусовке, у меня сложилась привычка и убеждение - называть людей в том роде и тем именем, которым они называют себя сами. Про некоторых 'своих' просто не знаю, какой пол вписан у них в паспорте. О том, насколько самоопределение человека соответствует или не соответствует впечатлению, производимому на 'цивила', просто не задумываюсь. На меня эти люди производят впечатление людей.
Трудно было, когда коллега готовился к операции по смене пола, а сослуживцы называли его в паспортном роде и паспортным именем. Хотелось заорать: 'Вы что, не видите, что это парень, и ему хреново, что его так называют'.
*Галина Олишевская:
Я не хотела и боялась обратиться к психотерапевту в принципе. Как только я созрела - для меня стало не важно, трансгендерный человек или нет. И, обращаясь к специалисту, я буду думать о том, как он отнесется ко мне. К моей проблеме. А не о том, как специалист выглядит и в каком роде при этом говорит.
*Юлия, психолог:
По моему мнению, трансгендерность терапевта всегда будет иметь значение для клиента, пришедшего в терапию, если только у него самого не такой же или близкий опыт. Тем более что все эти моменты про пол, гендер и иже с ними, они же про такую сферу, к которой люди в принципе небезразличны, она эмоционально очень заряжена.
И тут 'нормальный' ход взаимодействия вовсе не в том, чтобы клиент просто кивнул и пошел дальше, отметив эту особенность терапевта наравне с его цветом волос или странным рисунком на галстуке. Понятно, что человеку придется выработать некоторое свое отношение к трансгендерности терапевта. Умещать и как-то устраивать этот факт в своем сознании.
Но ровно так же ему придется вырабатывать отношение в массе других случаев. Например, если клиент - ортодоксальный христианин столкнется в ходе терапии с тем фактом, что терапевт - атеист. Или терапевт одинок и не стремится к созданию семьи, но в то же время консультирует клиента по вопросам отношений. Примеры грубые, но суть, я думаю, ясна. Инаковость другого, если она касается значимых для человека моментов, всегда требует 'что-то сделать' по этому поводу.
И в терапевтических отношениях у клиента гораздо больше, чем в обычной жизни, возможностей для того, чтобы сделать со своим новым опытом нечто полезное и продуктивное. В терапии же можно 'поговорить об этом', и если терапевт профессионально адекватен, то какие проблемы? У клиента всегда будет выбор - остаться или сказать 'не мое' и благополучно уйти. Ну а если клиент проходит через этот процесс, то ему от этого только польза. Навык интегрировать в свою картину мира новое, неожиданное или непривычное - это же фундаментальный полезный навык...
#аше_яздесь
Я здесь (13)
в этой главе чудесные диалоги из института, ни одного слова не придумал.
КАК МЕНЯ ЗАГОНЯЛИ В ГЕТТО
Все-таки это случилось: за несколько месяцев до окончания учебы тренеры попросили меня задержаться после занятий и сообщили, что я не могу рассчитывать на сертификат гештальт-консультанта, потому что говорю о себе в мужском роде. Независимо от результатов учебы.
- Когда ты так говоришь о себе, ты переводишь все в план секса,- сказала мне одна из них.- Это как если бы я пришла на работу с вот таким декольте,- она показала рукой, с каким именно.
читать дальше
КАК МЕНЯ ЗАГОНЯЛИ В ГЕТТО
Все-таки это случилось: за несколько месяцев до окончания учебы тренеры попросили меня задержаться после занятий и сообщили, что я не могу рассчитывать на сертификат гештальт-консультанта, потому что говорю о себе в мужском роде. Независимо от результатов учебы.
- Когда ты так говоришь о себе, ты переводишь все в план секса,- сказала мне одна из них.- Это как если бы я пришла на работу с вот таким декольте,- она показала рукой, с каким именно.
читать дальше