Потом я снова стал рисовать.
Сначала просто маленькую уточку-брелок, которая со мной очень давно, пять или шесть лет уже.
И покатился по наклонной.Потом у друга на даче - его солонку.
Хотел обвести линером и раскрасить, но друг не дал. Еще раз, говорит, нарисуй. Ладно, нарисовал.
Хотел раскрасить, а друг говорит: нет, еще нарисуй. Я нарисовал. Хотел раскрасить. Он такой: нет, не раскрашивай, еще нарисуй. А нам уже на электричку скоро. Взял и раскрасил.
На следующий день в Казань поехал. Но перед самым выходом на вокзал успел нарисовать свою Форнарину.
А уж в Казани я развернулся. Сразу нарисовал сахарницу.
Потом стакан (два раза) и кувшин.
Потом решил, что я совсем разучился рисовать карандашом, потому что все время линером все делаю. И стал рисовать Буковски, которого привез для внука.
На самом деле портрет гораздо больше похож на модель по форме, просто камера сильно искажает пропорции по углам.
Потом мы были в гостях у казанской родни, и я взял с собой карандаши и линеры, конечно.
И уже перед отъездом, после того, как написал текст для блица, я нарисовал часы. Циферблат у них кривой, но ремешком и пряжечкой я горжусь.
После возвращения домой я пропустил три дня, но вернулся к практике.
И сегодня.