- Знаешь, прежде всего хочу сказать, что я, кажется, отрастила в себе несколько этой внутренней опоры. Разговаривала на днях со знакомой, она пыталась меня поспрашивать, а чего это я так в тридцать лет ни замужем еще не состою, ни ребенка не родила, ни специалистом ни в чем не стала. А потом говорит: что же ты ходишь к гештальтисту, у гештальтистов ужасающие результаты! А я даже не сразу поняла, что она, кажется, хотела мне гадостей сказать и про меня, и про гештальт. Я ее стала расспрашивать, что за ужасающие результаты, чем гештальт плох - всерьез так. А потом уже, когда поняла, я удивилась. Вот раньше бы это как было - "мне человек! сказал! что я плохая и у меня все плохо! значит, так и есть!" А сейчас я вроде чувствую, что так и надо думать, а сама так не думаю.
- Ужасающие результаты.
- Ага.
И смеется.
Мы не один год работали до этого. Почему так долго? Потому что раны так глубоки. Потому что нас научили, что со своими слабостями надо бороться, истреблять их в себе. А это так не работает. И пустить все на самотек нехорошо. И насиловать себя нехорошо. А где баланс, это каждому приходится искать самому. Только прежде чем учиться ходить по канату, надо вылечить раны, срастить заново кости. А как это сделать, если нельзя признавать, что ты ранен, что у тебя что-то сломано? А никак.
Но теперь уже все пойдет гораздо, гораздо быстрее.
Потому что раны признаны реальными и достойными сострадания.
Бывает, что это как раз самое трудное и длинное в терапии. Самое трудное, самое неприступное, самое-самое: принять свою раненость и нужду в исцелении, задуматься, как быть действительно бережным к себе, а не "как мне себя построить и погнать вперед?"
Когда это сделано - дальше уже и проще и быстрее.
Но да, результаты у гештальтистов ужасающие. Ты ему гадость, а он, вместо чтоб скукожиться, начинает
- Ты у меня восьмой психолог. И ты первый меня спросил, что я чувствую. До этого только говорили, что я должна - думать, чувствовать, делать.
Ужасающие результаты.