[homovivo]

Ладно, пока еще вот.

(2)

***
- Генератор инфразвука? Док, ты рехнулся.
Самый жаркий дневной час, тишина, только ветер тонко посвистывает в сухой траве. Там, впереди, под холмом – стадо слонов. Серые глыбы, привалившиеся друг к другу, почти застыли только вяло колышутся, как тряпочные, складчатые треугольники ушей. Док еще раз обводит взглядом стадо: ну, хоть мелких нет, повезло. Маленький слоненок – нечто такое… Лучше жрать котят живьем, чем обидеть маленького слоненка.
- Ты точно рехнулся, - невесело усмехается Клемс. – Жрать котят…
- Я вслух сказал?
- Нет, у тебя на лбу написано.
- На лбу у меня каска.
- А под ней написано, я видел. Священное правило приличного человека: нельзя жрать котят живьем.
Док медленно выдыхает. Это вместо смеха, с которым у него сейчас туго. Деваться некуда, делать что-то надо, и лучше пожертвовать слонами, чем кем-то из своих. Неприятно. И черт его знает, этого Клемса, шутит он или всерьез, да и не сказал ничего особо умного. Но на душе легче.
- Давай построим генератор, - говорит Док и отползает к машинам. Свежеугнанные «виллисы» - по ним стреляли, но не преследовали. Пока они не высовываются, до них не добраться, в этом-то и проблема. А высовываться они не желают. А время идет.
- Док, от него же голова лопается и кишки вылазят.
- Есть такое дело, - все-таки улыбается Док. - А мы не очень страшный построим. У нас труб всего на пять метров. Но это как раз даст колебания в диапазоне, который слоны сами издают. От четырнадцати до тридцати с чем-то, если я не путаю. А у нас будет где-то так семнадцать. Это их точно раззадорит.
- Ты рехнулся.
- У нас тяжелого не осталось. Нам их оттуда теперь никак не выкурить. А Енца и Ягу нужно вывозить, скорее. Я все рассчитал. Должно получиться.
- Ну… да. Ладно, давай твою трубу строить. Иерихонскую. Ветер бы посильнее.
- Ничего, ветер удачный, главное – в правильную сторону, на нас. У слонов память знаешь какая? А мы здесь точно не в последний раз. Так что давай, следи за ветром, а я…
- Так хватит этого ветра?
- Компрессора точно хватит.
- Ах, вот зачем нам две машины.
- Точно. Давай, слоны уснули уже минут пять как – у нас полчаса максимум, и я бы хотел начать, когда они еще не совсем проснуться, чтобы уж…
- Угу. Это ты любишь – разбудить неожиданно и с огоньком…
- Клемс? – удивляется Док. На работе об этом ни слова, эй, но Клемс смеется.
- Да я о твоей манере вскакивать чуть свет: «Слушай, я такое придумал!» Или: «А давай махнем на море!» И так далее. Когда все нормальные люди еще спят, как у бога за пазухой. Ты точно ненормальный.
- Слонов разбудишь раньше времени, если не заткнешься, - морщась, чтобы скрыть улыбку, ворчит Док, хотя, ясное дело, голос Клемса едва громче дыхания. И Док ворчит так же тихо. А дело между тем спорится - соединить трубы, протянуть шланг от компрессора, все готово – проверять не будем, это уж как повезет, все равно мы ничего не услышим, а слоны должны почувствовать, если правду говорят, что они так общаются между собой. Док прыгает за руль второй машины – давай, Клемс!

***
- Когда ты уже оставишь меня в покое? – спрашивает Клемс голосом холоднее ледяной лужи под ногами Дока. Да полно, это уже и не лужа – настоящий ручей, откуда здесь столько воды, никакой ливень так не хлынет в окно, струи журчат, огибая ступни, свиваются, пузырятся. Я еще не проснулся, радуется Док, это все еще мой ночной кошмар – про тот свет, вот и Стикс, я бреду по нему, так и должно быть, ведь в этом кошмаре Клемс мертв, а я хочу его обнять.
И понимает, что истинным является только одно из этих утверждений: Клемс мертв. И обнять его Док хотел бы, но не может хотеть. То, что смотрит на него сейчас из застывших глаз Клемса – не Клемс. Может быть, оно было когда-то Клемсом. Может быть, оно еще помнит об этом. Но ему уже все равно. И обнять это Док не хочет.
- Как же я устал, - говорит оно и шагает навстречу. – Отстань. Просто отстань.
Док идет, как шел, проходит мимо этого – господи, за Клемса принять его невозможно, хотя это, несомненно, его тело, в этом Док тоже не может ошибиться, - закрывает окно, смотрит на пол. Не так уж много воды на самом деле. Что это было? Какие потоки, какие струи? Галлюцинации? Ты это видел, Рей? Да, отвечает Док сам себе, я это видел. Я здесь один. Рей, если он существует, лежит сейчас без памяти где-то там, по другую сторону пирамиды на острове Смерти. Какой бред. В моей жизни остался один бред. Я сумасшедший. Где мои волшебные куклы, почему не появились из ниоткуда? Все приходится делать самому.
Док идет за шваброй и ведром. Тело Клемса идет за ним, почти неслышно, настойчиво повторяя:
- Оставь меня в покое. Отпусти меня.
Док молча, старательно собирает воду с пола. Обычная вода, не холоднее летнего дождя.


прдлжн слдт