Лето как очная ставка
Трудно стоять на своем, когда тот, с кем ты связан глубоко и прочно, говорит противоположное. Это я о теле, о собственном теле. Лето - это когда жарко, а я не слишком приспособлен к жаре вообще. Любая лишняя одежда мучительна.
И в то же время остается желание много делать, быть работоспособным, бодрым, активным, умным, как всегда. И я снимаю лишнее. Формы тела освобождаются от дисциплины утяжек, выступают из вороха одежд на волю, живут своей жизнью. Я стараюсь пробегать мимо зеркал и витрин, небрежно отводя взгляд, но моя тень идет за мной по пятам - и время от времени забегает вперед, и я вижу ее. За осень, зиму и весну забывший, как оно бывает летом, я встречаюсь с собственным телом, с его очертаниями на асфальте передо мной - и удивляюсь, и пугаюсь его. Как это? Вот эта тень - моя? Это - я?Я вижу себя со стороны - и я удручен. Мне становится очевидно, что никто в здравом уме не может обратиться ко мне в мужском роде, так вопиюще однозначна картина.
И я остаюсь даже не один - хуже того, я и сам сомневаюсь в себе и как будто покидаю себя. Даже я сам не остаюсь с собой.
Если я и разглядываю свое отражение в витринах, то лишь для того, тчобу убедиться в своем несуществовании. Грустное это дело - доказывать себе, что меня нет.
Грустное и не слишком умное, я полагаю. Но я предаюсь ему год за годом, лето за летом.
Хочется не показываться никому на глаза. Я радуюсь, что в это время в учебной группе каникулы. Мне одиноко и печально. Когда встречаюсь с людьми - даже с теми, кому я очень рад, кого люблю, к кому привязан, про кого знаю, что они признают и принимают меня, когда я встречаюсь с ними, чувствую себя неловко. Как будто я вру им в глаза, и они это понимают, но из деликатности делают вид, что все в порядке.
Вот сейчас, когда я говорю это, я чувствую злость. Как получается, что я, несомненный я, а "я" для меня есть в некотором роде синоним слову "он", как получается, что я теряюсь и растворяюсь? И чего я могу ждать от других, когда я сам отказываю себе в себе самом?
Это мучительно, правда.
И тогда я спрашиваю себя, что же меня останавливает?
Почему я не планирую операцию?
Что-то останавливает меня. Что-то мешает мне решиться на решительные меры, привести внешнее в соответствие с внутренним. Что-то важное, но я никак не могу его уцепить. Почему мне так важно оставаться на водоразделе, не совершать шагов ни в ту, ни в другую сторону: не лечить себя до приведения к женской "норме" и не планировать операцию?
Вот где, кажется, точка раздвоения.
Что бы я ни сделал с собой, я никогда не буду таким, каким мог бы быть, родись я в теле с соответствующими сегодняшнему мне половыми признаками, гормональной системой и всей материальной базой, которая очень сильно влияет на существование, восприятие и мышление. Как ни крути, у этого тела есть длинный женский опыт - и я не собираюсь скрывать и игнорировать его только потому, что кому-то будет неудобно воспринимать меня с этим. Я есть - здесь, сейчас, полностью, я не притворяюсь и не игнорирую свою историю, свой опыт, свои особенности. Это мой опыт, мой капитал, мои сокровища, мое имение и владение. Я дорожу всем этим. Я хочу опираться на это, иметь это за спиной.
И я хочу быть принятым со всем этим. Не могу требовать - но хочу.
И затрудняюсь принимать отказ.
И есть еще такой момент. Поскольку мне самому большую часть времени вполне комфортно с моим телом, я чувствую себя в достаточной степени собой (а это для меня синоним слова "он"), постольку операция и гормонотерапия видится мне уступкой требованиям социума. Сделай это - и будешь принят. Сделай себя достаточно приемлемым для нас - я слышу это, мне говорят это открытым текстом, даже не про операцию, а про стрижку. Сделай это - и давление, которое ты испытываешь, ослабеет немедленно в разы, в десятки раз.
Всего-то полгода жизни за один наркоз - я проверял, по другому поводу. Как минимум полгода после наркоза я не мог ничего толком сделать со своими мозгами.
Всего-то оставшуюся жизнь притворяться, что предыдущей жизни не было, врать и сочинять.
Я не знаю, какое напряжение для меня тяжелее: то, которое я испытываю в нынешней ситуации, или то, которое будет. Я ничего не знаю про него, я могу только фантазировать.
У других это может быть по-другому. Но я не знаю про других, я рассказываю о себе и стараюсь быть честным.
Летом, когда я смотрю на свое отражение в витринах (зимой то же самое, но летом - стократ сильнее) я думаю о том, что видят меня окружающие и как воспринимают меня. Летом я вижу, что моя фигура вызывающе женственна. Летом я встречаюсь - нет, сталкиваюсь с этим, как на очной ставке. Один говорит одно, другой - другое. Кому верить?
Я выбираю верить себе, что бы это ни значило.
Я сам не очень понимаю, что это значит и почему мое "себе" подразумевает такое глубокое противоречие с "самим собой", которе заключено в теле.
Но так есть.
Это моя реальность. Я в ней живу.
Ну ничего так, жить можно.