Оскальзываясь на глине, в темноте при редких звездочках пробежал по Голому склону – не было там Рутгера. Задыхаясь, метался по всем известным ему гиблым местам – они норовят притягивать к себе сбившегося с пути, а выбраться с них куда труднее даже опытному ходоку. В этой безнадежной тьме, в этой сиротливой пустоте столько тоски клубится, столько отчаяния, что поневоле забудешь, куда шел, где свет, где дом, где ждут… Видаль сам, такой, какой нынче был, испуганный, растерянный – едва не сбился с шага, едва не увяз. Остановился посреди галечной россыпи – голой, холодной. Кургузый лоскут мира посреди бесконечного ничто. Видаль остановился, огляделся и не смог вспомнить, что он здесь делает. Беспамятство накрыло звенящим куполом. Кто он? Откуда и куда? Зачем он вообще живет на свете? Обессилев от бессмысленности, Видаль сел на холодную гальку, вытянул ноги. Зачем куда-то идти? И здесь так же пусто и непонятно, как везде. Что-то мешало, что-то вызывало досаду – какая-то нехватка, недостача. Галька и галька, чего же ей не хватает?
Нагнулся, подобрал блеклый камешек. Что-то было про него важное… когда-то… галечка… галечка морская… должен быть берег… мост? Мак-Грегор? Есть такое имя. Кто он? Не смог вспомнить про этого неведомого Мак-Грегора ничего – даже откуда знает его, вспомнить не смог. Так и потянуло к загадочному Мак-Грегору, потому что всего в мире и осталось: галька и Мак-Грегор, а галька – вот она, с ней все ясно, а вот что за человек?.. Встал торопливо, не давая безразличию затянуть обратно, шагнул широко, точно зная куда: к какому-то шотландцу по имени…
…Овечка шарахнулась из-под ног с испуганным блеянием. Солнце заливало Долгую долину, золотило траву и листья сада закатным золотом, алела черепица и сверкали окна – а на крыльце сидел сам Мак-Грегор с трубкой в зубах и хмурился.
- Прости, Мэри! - воскликнул Видаль и учтиво поклонился мак-грегоровой жене. – Я нечаянно. Я… Хэмиш! Так вот ты какой! Смотри, что я тебе принес!
- Опять? – возмутился Хэмиш. – Спасибо, конечно, но мы бы обошлись...
- Да нет, просто оттуда же!
- Вот и выкинь ее, а? Подальше?
- А если понадобится?
- Знаешь, Видаль, не в обиду будь сказано, я иногда думаю – то ли что-то из твоих подарочков надобится, потому что что-то случается, то ли что-то случается, чтобы твой подарочек понадобился…
Видаль растерянно посмотрел на гальку на ладони.
- Правда что ли? Я не думал…
- А подумал бы. Если бы не твои зеркала – Рутгеру бы и в голову не пришло…
- Ну и что с ним случилось? Все к лучшему!
- А если бы?
- Вот тогда бы и… Рутгер! – вскричал Видаль, окончательно все вспомнив.
- Что с ним? – вскочил со ступенек Мак-Грегор.
Видаль торопливо рассказал, как проснулся утром, как не нашел малого нигде в Семиозерье, как кинулся искать по гиблым и нерожденным местам, как сам чуть не иссяк на стылой гальке.
- Все проверил? – спросил Хэмиш, задумчиво заглядывая в трубку.
- Вроде все, - ответил Видаль.
- Ну тогда пошли чай пить.
- А как же Рутгер?
- Ну, если его там нет, то он в другом каком-нибудь месте. Неопасном.
- А вдруг вообще пропал, промахнулся мимо места, канул во Тьму?
- Тогда тем более спешить некуда.
И в самом деле, подумал Видаль, что это я о самом плохом сразу? Может, парень домой вернулся, просто вернулся домой.
- А кто родители у него?
- Я не знаю. Ужинать пойдем. Мэри нас догонит.