[homovivo]

- Был уже один такой - хотел увидеть сам себя. Видишь ли, до того его не было.
- А кто тогда хотел?
- Ну, пока не хотел - его точно не было. А когда захотел, то, наверное, уже появился. Но все равно еще не совсем.
- Я, мастер, ничего не понимаю, - Рутгер помотал головой.
- Чему тебя Кукунтай учил? Меня зовут Видаль.
- Нет, мне так неудобно. Можно я буду звать вас мастером?
- Ишь ты! - усмехнулся Видаль. - Ну зови, раз так. Может быть, ты даже и упрямее меня будешь. Но я тоже упрямый. Раз так не понимается - давай покажу. Иди за мной, след в след.
И они прошли в лесное место – Рутгер сразу узнал его, они уже ходили по этой дороге и недалеко за опушкой была его золотая стена до небес. С воротами. Он было даже обиделся: опять мастер притчами говорит и показывает на тебе же, какой ты есть дурак и простофиля. Но мастер поманил его в другую сторону – глубже в лес, и они пошли по мягкому засыпанному хвоей мху среди высоких сосен. Видаль показал на круглые коричневые шляпки на толстых крапчатых ножках, велел собирать по дороге. Рутгер проворно стянул рубаху, обвязал рукава вокруг горловины. Молодец, похвалил Видаль и достал из-за голенища нож. А сам пошел совсем уж неторопливо, так что Рутгер быстро успел набрать грибов им на ужин, и даже посушить хватило бы.
А потом впереди показалось крохотное лесное озерце с три большие лужи величиной, черная гладкая вода стояла в нем, слегка заштрихованная хвоей. Плоский валун лежал на его берегу, а рядом с ним еще два поменьше.
- Теперь осторожно иди, а то голова закружится. Не пугайся ничего, просто шагай не широко. Давай, давай.
Рутгер сделал шаг – ничего не изменилось. Под ногами было ровно и мягко, вокруг – покойно и просторно. Еще шаг, другой… и как будто мир срезало со всех сторон, что осталась только сердцевина Рутгера, да и та какая-то плоская, тонкая, как папиросная бумага. Весь он оставался сам собой, но как будто часть его в это же время была еще где-то, и там его было меньше, но он все-таки там был. Плоский, как лист. Его зашатало, затошнило. Мастер, не спускавший с него глаз, ухватил его за локоть – но вышло еще хуже. Там, где Рутгер был плоский, мастер был таким же, хотя снаружи оставался весь целый, как всегда.
- Да ты не бойся, ничего не случится с тобой. Или вот отступи на шаг – и всё поправится. Ну?
Рутгер головой мотнул – и чуть не умер от ужаса. У него как будто стало много тонких, плоских срезов его головы, и все они были по очереди его головой, а еще одна – настоящая голова – в это же время была тоже.
- Ой, я не могу, - выдавил Рутгер и очень осторожно отступил назад, прочувствовав при этом множество тонких срезов себя самого.