Пааандемические куплеты

- А говорят, гуляют звери
по опустевшим городам...
- А я люблю гулять с друзьями,
а с пумой вовсе не фанат.

- А говорят, что скоро снимут
всем надоевший карантин...
- Я в чудеса, конечно, верю,
но это как-то чересчур.

Я биологию учил и кое-что даже выучил
Да, только в школе в старших классах, зато внимательно учил.

- А говорят, что этот вирус
изобрели, чтоб всех убить...
- Природа-мать такая стерва,
изобретет ещё не то.

- А говорят, что помогают
имбирь, лимон и алкоголь...
- А если выпить рюмку яду,
не заболеешь ни за что.

А говорят, а говорят уже который день подряд...
Я говорю, что я не рад тому, что нынче говорят.

- А говорят, что не эбола
и вовсе нечего трястись...
- Когда умрет один из сотни,
что, если это буду я?

- А говорят, три миллиона
народились на земле...
- И одного мне не заменят
из тех, кого я так люблю.

А говорят, а я молчу, я спорить больше не хочу.
И если я хорошо молчу, никто не услышит, как я кричу.

- Сказали, самолёты больше
не полетят по небесам...
- Ну что ж, едва зараза минет,
я побегу к нему пешком.

---

Маленькие новости.
Последний день послеперелетного карантина. Четырнадцатый день в Волгограде, спасибо, Господи, за все, что мне здесь есть.
И вот я сижу с укулеле и складываю песенку про сладкую тряпочку. Ни в чем не уверен, но нет повода не побренчать.
А вчера я сделал pomander из кумквата - хороших апельсинов не было на рынке, а у нас как раз есть спелый кумкват. Конечно, гвоздики в том помандере раза в два больше, чем кумквата, но он оглушительно пахнет пряным цитрусом, малютка.
Из ВН осталось три главы, их прекрасные заголовки греют мне душу: Письмо от Чорной, Птички и та, что раньше была просто ***, а теперь будет одноименной с самой книгой.
Я решил, что дальше устрою себе большой выходной на пару дней, а потом начну читать ЧКН.
И параллельно решать с аудио ВН.
Вчера оформился на курс по работе с травмой, первый модуль уже 4 мая.
Как подумаю, что параллельно я буду читать ЧКН, мне становится... особенно интересно. Но - в первый раз что ли?
А, и ещё в одну учебу вписался.
Весна, света прибавилось, все в рост, все в развитие.
Работать сейчас ощущается и получается очень внятно и наполненно, и в каждой встрече - встреча происходит.
Завтра я проникновенно посмотрю в глаза дорогому человеку и скажу: отвези меня куда-нибудь к воде и траве. И, полагаю, буду там беспорядочно носиться с криком минут пять. Хороший план. Утверждаю.

А сегодня ещё работа, много работы, и песня, и письмо от Чорной и что-нибудь ещё.
Я хочу врайт букс, но пока не получается.

---

Иногда так и кажется - там жизнь, а я ни при чем.
Я отрезан, я вычеркнут, исключен, отключен...
Да что там, не надо пафоса - просто забыт.
А у всех обнимашки, полёты, служенье и просто быт,
словом, нужное, важное, прям актуальное,
настоящее, жизненное, реальное!
Накопления долгой их жизнедеятельности.
А я такой, по рукам и ногам - в отдельности,
в пустоте, наготе, в безутешной брошенности.
И с чего я взял, что кому-то хороший-хороший?
И не просто хороший, а вот чтоб такой - один!
Вот такой, как нужен, как просто необходим,
без которого вот из принципа не обойтись,
которого выбирают - день за днём и всю жизнь.

И как будто бы все, что до того - бац и сразу не в счет.
Ну дыши, дыши, говоришь себе и дышишь - а как еще?
Когда вот такое - хвать! - за горло берет -
Ну кто за тебя подышит, поплачет и поорет?
Ну люби, люби, говоришь себе и любишь - а как ещё?
Прямо через вот это, которое в сердце печет.
Это вот - не любовь, это старый больной рубец.
Это когда не тебе - то, что надо тебе.
Это когда кто нужен - с кем-то, а не с тобой.
Больно, и правда, больно, но всё-таки - не любовь.
Любовь же не для того, чтобы друг друга пасти,
а для того любовь, чтобы друг другом спастись.
Чтобы видеть друг в друге большее, чем заплатку своей дыре.
Тогда и поверить трудно, тому что нашепчет ревность.
И дышишь, и дышишь тихонечко, и любишь, и любишь вслух,
как повторяешь мантру, молитву, вызываешь к Духу.
Пестуешь и лелеешь доверие и покой...
А он такой обернется, а он обернется такой
и прямо к тебе всем сердцем, всей улыбкой и всем собой.
И сидишь идиот идиотом.
И вот это как раз - любовь.

---

Я говорю, есть пять камней -
мы ими стали.
И вот один, зари ясней
и твёрже стали,
и белым праздничным огнем
в нем луч играет,
и свет себя являет в нем,
горит и не сгорает.

Повторяй же за мной: он вернется ко мне,
потому что любовь не сгорает в огне.

И наступает синий час -
покой повсюду.
Так светом стал один из нас,
на равных с чудом.
И в нем опора и оплот,
весы и мера.
И он найдется и найдет,
он остаётся верным.

Эта верность укажет дорогу тебе,
потому что любовь негасима во тьме.

И вот другой - он зеленей
всего на свете.
В кругу сияющих огней
он яр и светел.
В нем торжество живой листвы,
прошитой солнцем -
и он останется живым,
не плачьте, он вернётся.

Не потери считаем, а встречи поем
потому что любовью любовь узнаем.

И среди нас ещё один -
огня и крови
в нем цвет живой непобедим.
Со всеми вровень
и он пройдет и смерть, и ад,
не уклоняясь,
и ты его узнаешь взгляд,
живой руки касаясь.

Он вернется ко мне, он узнает меня,
потому что любовь не боится огня.

И вот прозрачнее воды
сияет пятый -
светлей небесной высоты,
невероятный.
И суть его как свет чиста
чиста основа,
над ним не властна темнота,
он будет с нами снова.

Не забудем о нем, и ему не забыть,
потому что любовь не боится любить.

Я говорю, есть пять камней
в различье - схожих,
пять драгоценных, пять огней -
храни их Боже.
Я говорю, и я из них,
я с ними тоже.
На всех путях, в краях любых
всегда храни их, Боже.

Провожая на смерть и встречая живых,
поскольку Любовь не бросает своих.

---

И один из них пишет: ты вряд ли помнишь меня,
да и я, если честно, помню не то чтобы всё.
Но с тех пор как я вспомнил, пойми, не проходит дня,
чтоб не чувствовать, что меня как волной несёт
К тебе - через время, память и маету,
суету, сомнения, водовороты дел,
обстоятельств, через беспамятства темноту...
Но разве не сам я этого захотел,
когда подошла под горло шальная блажь
вспоминать и чувствовать то, чем когда-то жил -
как востребовать с концами пропавший багаж
где-то на пересадках времени и судьбы.
Как получать вереницы писем и телеграмм,
отправленных когда-то себе самому:
адресат удивляется: почерк! - писал-то сам.
Но не помнит, когда писал, и зачем, и кому.
Говорю, говорю - все подряд, и не разберу,
говорю все подряд, чтобы главного не сказать?
Или в тщетной попытке словами заткнуть дыру?
Или в столь же тщетной попытке вернуться назад -
в те края, в те дни, где были с тобой - одно,
где солнце путалось в твоих волосах,
где ещё не крыло отчаянием и виной,
но уже качались перо и мир на страшных весах.
*
От меня осталось немного - тонкий обмылок
от когда-то - я помню? - любимой тобой "лаванды".
Мы измылились в той огромной кровавой стирке,
нас осталось - едва-едва сюда дотянуться.
Удержать перо, удержать весы в равновесьи -
всей кровью, всей плотью, всем сердцем, костьми - и духом.
Удержать - и уйти, и закрыть за собою двери
И сюда дотянуться - и всё.

И всё на этом.
*
Я ни в чем не уверен, я мог быть любым -
Чужим, посторонним, вообще не быть.
Но что ни строчи на полях судьбы,
Я не помню себя, а тебя - не забыть.

Я пишу тебе птицами меж облаков
над моей запрокинутой головой,
синевой небес, серебром висков,
сбитым ритмом, свежестью грозовой.

Я пишу на неведомом языке,
на наречиях небывалых рас,
будто ключ поворачиваю в замке,
за которым спрятан один из нас -

от другого, от всех - каждый ото всех,
пересчитан, и спрятан, и не найти.
Но ты видишь - пишу - не веря в успех,
но пишу тебе - если можешь, прочти,

где бы ни был - в тиши твоего жилья,
на дорогах опасных в чужих краях...
Ты не мог не выжить, раз выжил я.
Ты не можешь не помнить, раз помню я.

Если ты узнаёшь сейчас между строк
все мое и все, что твое в ответ,
я надеюсь - вышел разлуки срок.
Я уверен - ты различаешь свет:

вдалеке, но ясно огонь горит.
Я иду к тебе, не зная пути.
Сердце сердцу не таясь говорит:
назови меня,
позови меня,
помоги мне
дойти.

---

Видимо-невидимо. Глава 17. А я не умерла

Новый голос вплетается в историю, новый огонь.
Глава 17 - совсем короткая, минут на пять. Но в прошлый раз зато было на сорок минут, так что все по-честному.



И напишите мне что-нибудь, как вы? слушаете? как слушается? ждете ли продолжения? читали ли ли ли уже раньше или в первый раз идете с Видалем и Мак-Грегором, Ганной и Мэри этим путем?
На фб достаточно обратной связи, но хочется и здесь понимать, есть кто?

@темы: видимо-невидимо

---

Просто из Вики.

17 августа — президент Чили Сальвадор Альенде на основании донесения разведки отправил в отставку командующего ВВС генерала Сесара Руиса. Его место занял заговорщик генерал Густаво Ли Гусман.

22 августа — в Чили президент Сальвадор Альенде назначил главнокомандующим сухопутными войсками генерала Аугусто Пиночета. Парламент Чили принял «Соглашение палаты», в котором обвинил правительство Альенде в намерении установить тоталитарный режим

Там ещё не сказано что 27 июля убит команданте Арайя, который вот-вот должен был стать командующим ВМФ.
Вместо него стал Мерино.

@темы: Вальпараисо forever

---

Видимо-невидимо. Глава 16. Тюлени, зайцы, поросята...

Глава 16, в которой мастера рассказывают сказки - разные, да всё об одном. А Видаль задает вопросы, на которые ни у кого нет ответа. А у кого есть, тот ответов не дает. Поэтому и глава длинная вышла, в двух частях, слушайте, не печальтесь, все будет хорошо в конце концов.
Потому что продолжение следует.

@темы: видимо-невидимо

---

Видимо-невидимо. Глава 15. Рутгер Рыжий

Помните юного Рутгера, насмотревшего огромных хищных лягушек? Так речь в этой главе пойдет о нем.

@темы: видимо-невидимо

---

#10

@темы: стихи в темноте

---

Видимо-невидимо. Глава 14. Соперники

Четырнадцатая глава - о том, как приехала Ганна навестить Олеся и что из этого вышло.
...и как оно часто бывает - на самом интересном месте. Но продолжение следует.

@темы: видимо-невидимо

---

А это стихи в темноте #9

@темы: стихи в темноте

---

Видимо-невидимо. Глава 13. Олесь-гончар

Глава 13, в которой тот, кого ищут, находит того, кто его искал, и вместе они затевают совершенно невозможное дело. Что из этого выйдет, пока непонятно, но продолжение следует.

@темы: видимо-невидимо

---

Стихи в темноте #8

@темы: стихи в темноте

---

Видимо-невидимо. Глава 12. Мотрины смотрины

Итак, у нас уже глава 12, в которой нет вообще ничего страшного, только красота.
Не так это просто оказалось, как я думал - прочитать всю книгу вслух. Но ничего, вечер за вечером, скоро и до середины доберемся...

@темы: видимо-невидимо

---

Книга Дока

Ну что ж. Вот именно теперь оно и должно было произойти, да?

Здесь: book24.ru/product/kniga-doka-5603352/?utm_sourc...

Предварительно с 9 апреля, но предзаказы уже принимают.
А тех дорогих товарищей, кто уже прочитал и сейчас радуется вместе со мной, прошу сердечно - оставить отзыв, это очень поддержит и автора, и книгу.

@темы: Док и его команда

---

Стихи в темноте #7 - Мадо, Аурела

1. Мадо
Мадо говорит: она такая белая, алая, маков цвет.
А я головешка горелая, руки жесткие, злой язык.
А она нежная, у нее в анамнезе то ли танго, то ли балет,
музыкальная школа, и она, представляешь, боится грозы.
А я на байке выкатываю и лечу сквозь вспышки и темноту
я не то чтобы смерти совсем не боюсь, но не такой.
Я люблю, как пушистые пряди отливают радугой на свету
если смотреть против солнца, не смея коснуться рукой.
Мадо говорит: я такая дикая, как виноград,
твердая, терпкая - жажды не утолить, вяжет рот.
Если бы я могла отмотать время, как километры назад
я бы тогда все сделала наоборот.
Я бы слушалась маму, я бы в хоре пела по выходным,
собирала гербарий, закалывала бы косы в кольцо,
над пастушьим костром не глотала бы горький дым,
огурцом и петрушкой, лимонным соком отбеливала лицо.
Я бы стала отличницей - я же добиться всего могу,
отложные воротнички обшивала бы в кружева,
я бы локти к бокам так кокетливо прижимала бы на бегу
и не встревала бы в драку - доказывать, что права.
Это глупая, малая, но упрямая половина меня,
это чтобы в хоре с ней рядом и за руку провожать домой,
и я не могу себя на другую себя променять,
этот выбор мой. И другой был бы тоже мой.
А она вся воздушная, хрупкая, как меренги в кондитерской за углом,
где бисквиты, какао в тяжелых кружках и крем-брюле,
я о ней мечтаю, как мечтаю однажды вернуться в мой старый дом,
я ее не видела много, действительно много лет.
И вообще неизвестно где - после всех катаклизмов и малых войн.
На стене в парадном костюме покойный муж, трое сирот,
она убирает в храме, поет в хоре, называет себя вдовой,
я мечтаю найти ее - где там она теперь живет?
Я приеду в город - в грозу, мне с грозой всегда по пути.
Она выйдет под ливень и гром раньше, чем заглушу мотор.
А потом я пойду с ней в церковь - выходной, отчего ж не пойти,
а обратно - за руку, как мечтала с тринадцати до сих пор.

2. Аурела
Соседкой-оторвой стращали по вечерам -
красой ее незаглядной, судьбой ее незавидной.
Она то и дело шастала со двора,
вернее сказать, ее во дворе-то и не было видно.
А я была скромная, как положено, любимая дочь,
и отец - хозяин, защитник, и братья как на подбор.
Не мне уходить затемно, возвращаться в ночь.
А у ней ни единого брата и выводок младших сестер.
Она до света крикливых коз за село увести спешит,
А нас с подружками - кого к плите, кого за пяльцы.
А где она там и с кем гуляет в холмах, в глуши...
Еще и отец у них умер - смотрели сквозь пальцы.
Смуглая, что твоя головня, крепкая, как молодой дубок.
Смотрит глазами яркими - нет чтоб потупить взгляд.
Подпоясается отцовским платком, кулаком подопрет бок -
мы из школы, из церкви - скорей домой, а она - гулять.
Синяки и шрамы на руках ее смуглых - сквозь пыль,
мать грозилась: будешь как Магдалена - никто не возьмет.
Она в мужском впереди семьи шла на глазах толпы,
раз она глава - ей и идти вперед.
А потом однажды уехала, то ли работать где, то ли учиться вдруг.
Присылала деньги откуда и как невесть.
Мне-то что, я в те годы провожала замуж подруг,
и ее сестер разобрали - справных невест.
Ах, не о ней, не о ней ведь моя кручина-печаль.
В жизни такого и эдакого выпало претерпеть.
Да, я скромной была тогда, не то что сейчас.
Многое с тех пор... да не к слову теперь.
Школа, кружки, церковь - а так ни ногой со двора.
Повода не давай, чтоб не прилипло злое вранье.
Вот так я и вышла замуж: потому что пора.
Все равно никто из парней не был похож на нее.

3. Мадо
Это старый обычай: когда умирает последний
мужчина в семье - и некому заменить,
кто-то из дочерей может сменить передник
на платок поясной - и имя переменить.
От меня-то всего и надо было - хранить девство,
править семьей, быть парнем среди прирожденных парней.
И я сбежала тогда из блаженных краев моего голодного детства
Потому что я женщина и мечтала вернуться к ней.
Мечтала вернуться так, чтоб в авто сверкающем,
серьги-браслеты, шелка, туфли на вот таких каблуках.
Увезти ее в алый закат, над холмами, в тумане тающем,
и весь мир чтоб у наших ног, и вся жизнь чтобы в наших руках.
Мечтала вернуться к ней, а спала с другими.
Я не монахиня, я не расплата по семейным счетам.
Я любила других, честно, не звала их ее именем,
я жила своей жизнью здесь, а она своей жизнью - там.
И когда там резали, жгли, и когда бомбили,
когда в горле застрял кровавый ком новостей,
я ее предала. Сестры? - давно все замуж повыходили,
а наши мужчины не любят незваных помощников и гостей.
Но она-то... Я с мужем ее тогда могла бы поспорить
на ножах, если б надо - но она ведь ему жена,
с ним венчалась на жизнь и на смерть, на радость и горе,
годилась я ей в спасители? Была я ей там нужна?
Никогда не узнаю. И следов не найду, пожалуй.
Пустые мечты - колодец сухой, выжженная трава...
Но когда я ночами сжимаю в объятиях одеяло,
я рыдаю без слез, без голоса, и не верю, что ты жива.

4. Аурела
А я бога гневила, корила, что детей не давал,
да и муж попрекал, порою и кулаками.
Ох, как страшно я убедилась, что была неправа.
Мне-то, бездетной, что? Отделалась... синяками.
Я не одна такая, кто криком кричит во сне:
женщиной тяжко быть во все времена, но в эти...
Все, что вражьи солдаты творят в разоренной стране -
Все это с нами сделали наши соседи.
Давай не буду рассказывать обо всем, что тогда.
Я потом как-нибудь сама поплачу и погорюю.
Женщиной уродиться - само по себе беда,
красивой - вчетверо хуже. Это я тебе говорю.
Да не смотри так! Годы - и беды берут свое.
Особенно беды. Вчетверо меня против той юницы.
А что до нее... Ты думаешь, мне было тогда до нее?
Только молилась привычно святой магдальской блуднице.
Ну и как оно в жизни бывает - трава от огня пожухнет,
а время пройдет - и новая рвется хоть сквозь цемент.
Вот и мне повезло: прибилась к их полевой кухне.
Привыкли, приняли, справили положенный документ.
Стирала, стряпала, штопала - да всего понемногу,
и женщинам тоже, видишь, этим не до стряпни.
Вот так одна и приносит постирать на дорогу,
кладет вот здесь - и пошла. Я стою - и в ушах звенит.
Затылок черной стернею, чужая жесткая челка...
Но - яркие те же глаза, прямая ее спина.
Я не то чтобы сразу узнала... И сбита была с толку:
каким невозможным чудом вот - я, и вот же - она.
Потянулась окликнуть - и поникла бессильно.
Это была я - былинка, а нынче сказать - квашня.
Если она и помнит... пусть помнит меня красивой.
Святая Мария Магдальская, не дай ей узнать меня.

5. Мадо.
Я хотела, я честно, как Орфей за нею пошла бы в посмертный мрак,
когда бы могла...
А вот: никакой между нами Леты - а подойти никак.
И такая обида - как будто не я, а она меня предала.
Все, на чем я держалась, когда удержаться уже не судьба.
Все, о чем я плакала, когда больше - ни о себе, ни о ком.
Толстая тетка возится у плиты, пот рукавом вытирает со лба,
в закопченой кастрюле помешивает черпаком.
Вот когда я упала с моих запредельных небес грозовых.
Вот когда я сама себе стала отвратительна и смешна.
Когда узнала любовь свою вечную здесь, среди живых.
Когда поняла, что вот эта толстая тетка - она.
Даже не знаю, кто моим телом - как кукловод тогда,
только не чуяла ног - и земли под ногами, и неба над головой.
Сердца в себе не чуяла. Повернулась и вышла, да.
И вот так я иду - так иду, как зачитывают приговор.
И так я иду, не оглядываясь, иду.
И я понимаю, что вот: она остается одна в аду
и я понимаю, что я - не Орфей...
я - не Орфей, я аду не уступлю.
И я кидаюсь обратно, кидаюсь на шею ей.
И реву.
А потом люблю.

@темы: стихи в темноте

---

Видимо-невидимо. Глава 11. Вечеринка на Туманной косе

Вот и одиннадцатая глава - длинная, на 35 минут, ого.
У Видаля праздник, все хотят разводить лягушек, а не умеют, вот Ганна и берется научить, а Кукунтай ученичка притащил с собой, и что из этого может выйти, вы уже догадываетесь... Но угощение не пострадало, так что праздник удался на славу, да.

@темы: видимо-невидимо

---

Стихи в темноте #6

@темы: стихи в темноте

---

Видимо-невидимо. Глава 10. Предсказание

Вот и десятая глава, в которой заезжий предсказатель обещает Суматохе благополучие и процветание - врет, зараза.Но кто это там стоит у моря с птицей на плече?
Продолжение следует!

Донейшн можно отправить сюда:
СБ 4276838212136537
PayPal [email protected]
Донейшн дело добровольное, слушать историю можно и без него, и не менее важна ваша обратная связь, отклики, лайки и "передай добро по кругу", если вы думаете, что кому-нибудь из ваших друзей это может быть интересно - поделитесь с ними.

@темы: видимо-невидимо