Гениально.

- Кто мы?
- Пассивная агрессия!
- Чего мы хотим?
- Можно было и догадаться.
- Когда мы это хотим?
- Да ладно, теперь-то уж чего.

---

Ни дня без Хаку-2

Йой, меня вчера вообще не было, поэтому Хаку будет сегодня дважды.

---

Орфеу держит гитару вот так.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сегодня ночью торжественно воссоединился с пуховым одеялом, с которым и расставался-то ненадолго...
Обе форточки открыты, конечно. И время от времени можно выползать из-под пухового и вползать под легкое. А потом обратно, и практически не просыпаясь в процессе.
Вот что я люблю.

---

Ни дня без Хаку

В рамках флешмоба <Правила: отмечаетесь в комментариях, и я даю вам персонажа, с которым вы у меня ассоциируетесь. Затем 14 дней постите в своем дневнике в записи под заголовком "ни дня без" фото/кадры/арты с этим персонажем.> попросил себе персонажа у  PaleFire.
Вряд ли могу передать дальше, очень много жзненных задач прямо сейчас (включая домашнюю работу за два семестра в институт аыыы). И я не очень умею кого-то ассоциировать с кем-то вообще, как понял только что, упс.

Но мне от  PaleFire уже достался Хаку из "Унесенных призраками" в обеих ипостасях. И я готов веселиться.

---

Вот так поговоришь еще до завтрака полчасика на отвлеченные темы с правильным человеком - и вдруг уже бежишь по своей тропинке, тщательно выдреживая живодерский режим 50 бегом на 100 шагом. А нефиг сезон продалбывать, теперь восстанавливать форму медленно и печально марш. Главное, поймать себя и вернуть на шаг не слишком далеко убежав от назначенной мерки.
В моей Африке осень - но травы еще высоки, перепутаны и полны крапивы и репья. Возможно, я еще нарадуюсь.
Только вот как угодно крутись, а чтоб кроссовки трейловые непромокаемые купил, иначе всей затее кирдык.
Но травы еще высоки, кроны молодых ясеней арками над тропой, только голову пригибать успевай, да уворачиваться от крапивы, да перепрыгивать через корни. Что еще человеку надо для счастья.

(Надо, чтобы дома ждал тот, кто. Но сейчас его здесь нет. А бегать все равно надо, так что - беги.)

Отличное утро, я считаю. При прочих равных.

---

Hermanos, Атакама цветет.
Фото здесь есть:
es-us.noticias.yahoo.com/fotos-florece-chile-de...
elpais.com/elpais/2015/10/28/album/1446063700_4...
www.abc.es/sociedad/abci-desierto-atacama-flore...

---

Да, я монстр, я это сделал, я написал - одну на обе книги, чо уж там.
Но написал!
И посчитал ширину корешка.
Всё, еще одним глазом просматриваю макет текста - и всё отправляю великому и могучему Медведю.
И вперед ура.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Решительно не знаю, что писать в аннотации.
А придется.
Все тормозится только этим тормозом. Придется это сделать.

---

Обнаружил, что не брал укулеле в руки пару недель, потому что принял близко к среду некоторые высказывания друзей.
Печален по этому поводу. Правда, и носился я эти две недели, как осенний листок, потому не сразу заметил, а как заметил, так и причину обнаружил, и вот сразу исправляюсь.
Потому что.
Да, с гитарой все будет гораздо круче. Когда-нибудь. Если.
Да, когда я не отвлекаюсь на укулеле, я пою аккуратнее и сильнее. Естественно.
Но абсолютно точно я хочу и буду петь с укулеле, потому что я люблю укулеле и потому что эти песни появились благодаря укулеле и просто потому что.
Я ужасно рад, что заметил происходящее. Чуть не потерял такую ценность.
Теперь мне нужен хотя бы один непромокающий чехол, а то осень близко, как с собой таскать инструменты? У Антонио есть, а маленьким нужен хотя бы один на всех. И, в перспективе, один для гитары 2/3, она вообще пока голая-босая, это нехорошо.

---

А тогда вот еще одна, Добровольцы.

---

Вот же засада. Работа с Акамие и Розой практически закончена, осталось написать две маленькие аннотации и выбрать пару цитат - все для задней стороны обложки.
И это именно то, что я две недели не могу сделать. А так-то всё готово.
Пусть я завтра с утра напишу аннотации, а до вечера четверга выберут цитаты!

---

Ну, знаете, когда В.Е. поделился этой ссылкой, в смысле, на фейсбуке, куда я решился песню тоже вытащить, и он такой...
Ну, знаете...

За это надо съесть еще креманочку клюквенного мороженого.

---

Каминаут

Ну и значит так. По крайне немногочисленным просьбам я записал эту песню, потому что сам хотел это сделать, а тут и.
Надеюсь, никому не надо напоминать, что я не певец, не музыкант, я просто пою свои песни для себя и для друзей, и песни вот примерно вот такие.



Текст вот. Там в конце я слово перепутал, верить тексту.

Времени нет

Кто-то со временем наедине
Песню поёт в ледяной тишине
Плачет и курит и песню поёт
Кто-то о счастье своём

Кто-то у времени на поводке
Знал бы гадал бы себе по руке
Знал бы умел бы гадал бы себе
Столько вопросов к судьбе

Время не ждёт время не плачет
Время идёт и идёт
А человек скроен иначе
Плачет и ждёт


Кто-то отчаянью наперекор
Не прекращает ведёт разговор
Не умолкает поёт в тишине
Кто его слышит во сне

Кто-то с отчаяньем накоротке
Кто-то у времени на поводке
Но не сдаётся не хочет молчать
Снова ломает печать

Время стоит оцепенело
Время не знает куда
Что человек слабое тело
Прах и вода


Кто-то у времени в вечном плену
Криком опять разорвал тишину
Криком и песней и словом своим
Словно бы неуязвим

Кто-то пощады не просит не ждёт
Просто поёт не смолкает поёт
Просто кричит и зовет сквозь года
Так наступает всегда

Времени нет время не значит
Больше совсем ничего
Пой человек пой если начал
Не отдавай своего

Не отдавай и не сдавайся
К вечности требуй ключи
Кто победит просто неважно
Просто кричи
Пой и кричи
Пой


Отдельное спасибо  _Хани_, который записал мне слова с голоса, потому что я бегу-бегу, и у меня все было на драных бумажках, а теперь вот есть нормально. И всегда поддерживает в этом деле, подбирает аккорды и стучит на всем, что движется.
И спасибо  Доброе утро :-), который терпеливо является первым слушателем практически всех моих песен, как с 8 мая я завелся, так и до сих пор.
И огромное спасибо  Taihem, которая поддерживает и вдохновляет, раскрывает новые горизонты и вообще по-хорошему сумасшедшая, как и все мы, тут перечисленные.

---

Мда. Я нашёл свои аккорды к Времени нет.
Итого, у нас вообще третий вариант и там есть аккорд А.
Не спрашивай.
Сейчас оба свои варианта запишу.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кричать

Письмо десятое

Может быть, эти письма есть единственный доступный - не вообще, а именно для меня, - способ протестовать против твоей смерти. Я не могу сотрясать небеса своим воплем. Я не могу расколоть землю ударами кулаков. Я мягкий - состою из воды больше чем наполовину. Из праха земного и воды.
Все, что я могу: говорить с тобой, говорить тебе, писать тебе. Не так, как будто ты жив. Не игнорируя факт твоей смерти. Тогда это была бы ее победа, полная и безоговорочная: мы пытаемся игнорировать то, чему не в силах противостоять. Невозможно противостоять тому, чего не замечаешь. Я - замечаю.
Замечаю твое отсутствие, ежедневную недостачу, зияющую пустоту в том месте, где должен быть ты. Замечаю твои вещи: одежду, которая больше не нужна тебе, твои трубки, твои ботинки, твои книги, твою гитару, твою одеколоны, твой огромный махровый красный халат с вышитым подобием герба - я сам его нашел для тебя, и он понравился тебе, уютный, теплый, и так подошел к твоим черным кудрям, к твоему серьезному строгому лицу. Я замечаю в магазинах вино, которое тебе нравилось, и сыр, и виноград, и сосиски, и кофе, и кроме того - шампуни и мыло, чашки, рубашки, куртки; замечаю тропинки в парке, где тебе нравилось гулять со мной, берег реки, где ты варил кофе на маленькой газовой горелке, и десяток сосен, возле которых мы часто завтракали в предпоследнее наше лето. Да, приносили походный столик и табуретки, кофе и чай в термосах, бутерброды и творог, оладьи и мед. И завтракали в семь утра в пустом (почти) парке, тем летом, после осени, зимы и весны твоей болезни. К концу лета она вернулась, но это было потом.
Я замечаю всё это на своих местах и замечаю отсутствие тебя.
Я знаю, что ты умер.
И я пишу тебе не как будто живому. Не как будто ты просто уехал.
Я пишу тебе как умершему, которого ждут обратно.
Я жду.
Я люблю тебя, а что такое любовь как не ожидание встречи? Если я люблю - как я могу не ждать?
Какая свобода, сладкая свобода в том чтобы говорить это открыто: я люблю тебя.
Не «все еще люблю», как будто должен бы уже перестать. А - люблю. Сейчас. Всегда.
Всегда и состоит из сейчас, сейчас и сейчас - и так бесконечно. Сейчас я люблю. И в том сейчас, которое было минуту назад, я любил. И буду любить в ближайшем сейчас, не вижу, почему это должно быть иначе. Так, двигаясь из сейчас в сейчас вместе с моей любовью, я иду рука об руку с фактом твоей смерти. Я не могу игнорировать его. Я чувствую его всеми чувствами, всем одиночеством, всей тоской.
И вместе с тем я чувствую любовь - тоже как внешний факт, непреложную данность. Она не зависит от меня. Она существует почти вне меня, лишь пересекаясь со мной, как пересекаются множества: ни она не включает меня полностью, ни я не могу полностью вместить ее.
Но ее много и она сильна.
А я только горсть праха и пара глотков воды.
Я сдался ей даже без борьбы, потому что я хотел ее владычества. И вот оно надо мной.
Так больно. Такое счастье.
Если боль - это продолжение любви после того, как она потеряла возможность существовать в других формах, то как же мне хотеть, чтобы боль прошла?
Мне говорили, что со временем у меня станет больше воспоминаний, отдельных от тебя, чем тех, которые включают тебя, и тогда станет легче. Но я жил без тебя почти пятьдесят лет, а с тобой только пять. У меня всегда было больше отдельных воспоминаний, чем общих с тобой. И многие из них мне дороги так же, как те, что про тебя. Теперь у меня еще есть опыт, как приходить в те места, где ты был со мной, уже без тебя. И удерживаться от соблазна заорать.
Иногда (раза два-три в иные дни) я вижу какую-то вещь, которая остро напоминает о тебе, о том, что было с тобой, что было при тебе. И боль вонзается – кто чувствовал такое, знает, что это не драматичный образ, а дотошнейший реализм, что боль именно вонзается, неожиданно, с размаху. Боль вонзается, как пика кавалериста на всем скаку. Дыхание перехватывает, под ногами осыпается земля, проваливается пол. Это так внезапно, резко, что громкий крик кажется чем-то естественным и неизбежным. Тогда я, сквозь застрявшее ниже горла дыхание, сквозь оскаленные зубы тихо говорю, почти угрожающе: я буду кричать.
Я буду кричать.
Только один раз я действительно сделал это. На дальней станции метро, почти пустой в очень ранний час, когда с двух сторон почти одновременно грохотали прибывающие поезда. Люди были, но их было немного и почти все собрались в обоих концах станции, а посередине было пусто, и еще эти поезда, я сам себя почти не слышал, когда кричал. У меня даже не было повода в тот раз. Я просто услышал накатывающий с двух сторон грохот и гул и мне захотелось орать тоже. И я орал.
Совсем немного, по сравнению с тем, сколько мне хочется, но все же. И даже не так громко, как мог бы. Но достаточно громко.
А так-то обычно мне удается удержать крик внутри себя, так что наружу прорывается только это тихое злое «я буду кричать».
Я буду кричать от боли. Я буду кричать от гнева.
Я стараюсь не пугать людей вокруг. Это может сильно испугать, если человек со спокойным, разве что немного печальным лицом вдруг ни с того ни с сего заорет. Люди ведь не знают, что человек вдруг увидел тот гель для душа, который тебе понравился, и он тогда купил еще целую большую бутылку про запас, потому что эти чертовы бренды постоянно снимают с производства то, что нам нравится больше всего. А ты и первую-то израсходовать не успел.
Люди просто испугаются, потому что орать я буду громко, без стыда, без скромности – если еще раз такая боль вонзится в меня, я могу не удержаться. Обычно удерживаюсь, но однажды могу и не. И заору. Все мои то ли шестьдесят, то ли восемьдесят процентов воды и все остальное - как заорут.
Нельзя же так неожиданно вонзать в человека боль.
По крайней мере, нельзя так неожиданно вонзать боль и надеяться, что человек не заорет.
Человек, который знает, что ты умер, и ждет. И чувствует каждую минуту разлуки, что это разлука. Большая разлука, не как будто уехал, а как будто умер.
Потому что ты умер.
Потому что я люблю.
Две веские причины писать тебе письма.

@темы: любовные письма Лу Понтеведры